Да здравствует Герберт Уэллс!. Андрей Арсланович Мансуров
Читать онлайн книгу.
мире: для чего, по твоему непредвзятому мнению, человек живёт?
Понятно. Сегодня, значит, недобрали до нормы. Раз на философию потянуло.
– Думаю, дядя Фёдор, для того, чтоб оставить после себя потомство. И дать ему нужное воспитание и образование. – мысли эти не мои. Но я в этой позиции целиком согласен с мнением Раисы Халиловны, супруги тренера. Она женщина с большим жизненным опытом. И четырьмя дочерьми – правда, от первого мужа, тоже, кстати, алкаша. Который умер, просто замёрзнув в сугробе. А дочери уже взрослые, и замужем. И внуков у неё уже – не то семь, не то девять. И тренер, кстати, очень их всех любит.
Дядя Фёдор, когда в затруднении, поступает как я: то есть – чешет репу. Правда, у него она нестриженная, немытая и нечёсаная: не то, что моя— коротким ёжиком простая армейская стрижка. Но в спину мне всё равно слышу вопрос:
– Так – что? Получается мы с Лёшиком свою функцию по жизни уже выполнили? И можем смело – того? Ну, в ящик?
Не нахожу нужным вилять. Останавливаюсь, оборачиваюсь:
– Зачем же – сразу в ящик? Но «функцию» – да. Выполнили, дядя Фёдор. Ваша же уже замужем? И внуки есть?
– Да. И внуки есть. Целых трое.
– Ну, видите, как хорошо?
– Да-а…
– И у дяди Лёшиного Николая внук, насколько помню, тоже есть. – это не вопрос, поскольку знаю точно. Как, впрочем, благодаря тёте Оксане, знает и весь двор.
Дядя Лёша кивает, правда, молча. Во дворе темно, но в отблесках от нашего галогенного общественного фонаря вижу, как на ресницах «Лёшика» что-то подозрительно отблескивает… Слеза? Не моё дело.
– Ну, значит, всё в порядке. Основная задача выполнена. Можете смело отдыхать.
– То есть – делать то, что мы, собственно, и делаем?
– Ну да. Ладно, всего доброго, дядя Фёдор, дядя Лёша. Я пошёл.
Снова поворачиваюсь, и иду к подъезду. Слышу, как не слишком приглушённым голосом дядя Фёдор пеняет напарнику:
– Ну, видишь, балда такая? Всё у нас нормалёк! Даже Райкин малец тебе то же самое говорит! А устами младенца, как известно…
Захожу в тёмный, как обычно после ослепительного сияния двора, подъезд. Слышу справа, там, где каморка-склад дяди Славы под лестницей, подозрительный шум. Но тут же успокаиваюсь: это Тамара с четвёртого сосётся с очередным хахалем. Его вижу в первый раз в жизни. Ну, или не могу узнать со спины. Да и фиг с ними – не мне читать чёртовой Тамаре морали и нравоучения. У неё и свой папаша – как раз дядя Слава! – имеется.
Дом у нас старой, ещё присталинской, постройки. Поэтому к себе на пятый тащусь пешком. Лестничные пролёты большие, широкие – можно подумать, что предполагалось, что и на них кто-то будет жить. Ну, или чтоб никто не мешал друг другу при спешной эвакуации при бомбёжке – тогда, говорят, всё делалось как раз с таким прицелом…
Дверь отпираю своим ключом. Вхожу. Слышу приглушённый звук ящика: кто-то рыдает, что-то кому-то укоризненно выговаривая. Понятно. Мать подсела на очередной слезливо-правдоборческий российский сериал.