Закончив в Москве институт международных отношений, Петр вернулся в Минск, устроился на работу в МИД страны на должность советника заместителя министра иностранных дел. В 30 лет он унаследовал от отца, внезапно умершего от инфаркта, всю недвижимость стоимостью 2 миллиарда долларов, и стал, таким образом, одним из богатейших людей Беларуси. Ему принадлежали почти все небоскребы в столице, и такие же дома в Гомеле, Бобруйске, Бресте, Гродно и Могилеве. В его офисе на двадцать первом этаже небоскреба «Минск» на проспекте Победителей работало больше 2 тысяч сотрудников.

      Характером Петр был злобным и раздражительным. Еще с детства. Его тонкая, чувствительная натура то и дело протестовала, и все отвергала, – и холодный ветерок, и тяжелый ранец, и дисциплина в школе, и приставания пацанов, и хихиканье девчонок, и занятия физкультурой. Многое раздражало его. И он до поры до времени сдерживался, не давая воли своему необузданному характеру. Это в школьном возрасте характер у Пети было еще сносным. Но он круто изменился, когда Петр получил наследство. Теперь его ничто не сдерживало, он мог вести себя так, как хочется, делать, что хочется, и чувствовать себя свободно в любой ситуации и в любом обществе, не считаясь особенно с выбором средств для своих целей. А цели становились все яснее и крупнее. В конечном счете, он остановился на желании стать президентом этой маленькой, убогой, отсталой страны. Ею управлять. Ее формировать, как глину, по своему вкусу, по своим прихотям. Он давно уже осознал, что ему нужно внимание, но не маленькое, одной женщины, или даже толпы, нет, всего народа, его почитания, его любви, его аплодисментов. А пока его все раздражало в этой стране. И, только став президентом, он сделает так, что она перестанет его раздражать и злить. Он изменит в ней ее странные нравы, ее дикие привычки, ее невыносимый характер, ее примитивные радости, чтобы они были ему в радость, доставляли ему удовольствие…

      Инстинкт самовыражения гнал его по жизни, определял его поведение, рождал соответствующие мысли, ставил определенные цели. Это было выше его. Инстинкт был его судьбой.

      Но он прекрасно владел собой. Как всякий дипломат, он был вымуштрован скрывать свои чувства и мысли, он мог говорить долго и витиевато на любую тему, обходя острые углы. Дипломатия была ему как нельзя, кстати, на пути к его целям. И он дорожил своей должностью и собирал вокруг себя умных, образованных, честолюбивых, но ничего не подозревающих людей.

      Общаясь по долгу службы с иностранными партнерами, он также старался быть приятным, обходительным