Сердце умирает медленно. Лена Сокол
Читать онлайн книгу.
затем, используя столь любимые ею медицинские термины, принялась сухо излагать факты. Пока она это делала, я пыталась прислушаться к тому, что творилось у меня в груди. Кажется, новое сердце билось ровнее, чем прежнее. Но я чувствовала его – как будто ему было тесно на месте прежнего, и оно робко толкалось, пытаясь привыкнуть.
Пошевелила пальцами, потом рукой – очень осторожно. Приятно ощущать себя живой. И пусть мне мешали проводки, трубки, повязки со специальным пластырем, я знала, что там, внутри меня, под уродливым длинным шрамом, разрезающим грудь напополам, поселилась надежда.
Главное, протянуть пару дней. Если не начнется отторжение, поставлю себе новую цель – восемь недель. Второй критический срок. Если и его выдержу, значит, можно будет побороться еще.
Лекарства.
Их у меня теперь еще больше, чем до операции. И пить их нужно строго по графику до конца жизни. Почти по пригоршне за раз. Пропускать нельзя – иначе моя иммунная система убьет мое новое сердце. Хотя за нее это могут сделать и обычные инфекции, если уж быть до конца откровенным. (И даже побочные действия медикаментов могут меня прикончить. Но нужно надеяться, что такого не произойдет.)
Итак, лекарства.
Дорогостоящие, жизненно необходимые, в огромном количестве. Мама называет их сундуком с сокровищами – так их много. Я называю их просто едой. Потому что аппетита у меня нет, а специальных препаратов приходится глотать столько, что, кажется, ими я и наедаюсь.
За прошедшие с момента операции две недели у меня появилась привычка ставить будильник на семь утра и принимать препараты, исключающие отторжение сердца и снижающие риск возникновения инфекционных заболеваний.
Впервые я встала на ноги уже на пятый день в реанимации. Правда, никто не должен знать об этом. Из врачей. Они строго следят за моим самочувствием, и о будущих физических нагрузках, которые помогут мне вернуться к нормальному ритму жизни, пока еще только говорят. Даже организовали несколько встреч со специалистом-психологом, который помогает таким, как я, адаптироваться в обществе. Очень сомневаюсь, что кто-то способен помочь мне вернуться к «нормальному ритму жизни», если я такового никогда и не знала. Ну и ладно.
Вряд ли мои сомнения означают, что я по-настоящему сопротивляюсь тому, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам, но мне еще не по себе. Это точно.
Сегодня мне наконец-то разрешили увидеться с Райаном.
Мама недовольно фыркала, пытаясь отговорить меня от встречи с «ненадежным и глупым мальчишкой», но папа, рискуя нарваться на очередной скандал, уступил мне. Тогда мать надулась и отвернулась к окну. Ей было обидно.
Из-за того, что по моей просьбе парень чуть не убил меня на выпускном, она рассорилась с миссис Джонс. Прямо здесь, в больнице. Мама не говорила мне, я сама узнала об этом из видеопослания Райана, которыми он заваливал меня каждый день.
– Он тебе не подходит, Эмили, – бросила в отчаянии мама, когда отец вышел из палаты.
Я как раз села удобнее на кровати и достала из кармана маленькое зеркальце. Мне было жутко