Смешать «Зеленый Шартрез», «Galliano», сок лайма и апельсиновый сок со льдом, перелить коктейль в высокий стакан коллинз, сверху налить немного имбирного пива.

      Цвета

      Если бы Цветы не было, ее бы следовало придумать, так часто говорил Цветин отец. И обязательно добавлял: вот я и придумал, когда надоело без дочки жить.

      Цвета ему безоговорочно верила: говорит придумал, значит, придумал. И не перестала верить даже после того, как подросла и узнала от родственников, что родилась, как все нормальные дети, просто ее мать пропала без вести, когда ей еще четырех месяцев не исполнилось, и с тех пор ни слуху, ни духу; то ли сбежала на Другую Сторону к бывшему любовнику, то ли просто умерла от внезапного сердечного приступа, когда была одна дома, и тело исчезло прежде, чем кто-то его обнаружил, очень печально, но бывает и так.

      Цвету эта информация не смутила. Подумаешь, ну была мать, и была. Одно другому вообще не мешает. «Со стороны мое рождение вполне могло выглядеть, как обычное, – думала Цвета. – А что папа перед этим несколько лет ходил и заранее придумывал, какая у него будет дочка, никто не знал. О таких вещах кому попало не рассказывают. Все в тайне хранят.

      Я бы тоже никому не стала такое рассказывать», – думала Цвета. Она вообще была скрытная. С раннего детства, всегда. Только отцу все рассказывала, если спрашивал. Не потому, что очень его любила и целиком доверяла – хотя, конечно, и любила, и доверяла, просто не в этом была причина ее откровенности. А в том, что если уж человек тебя придумал, он имеет полное право узнавать все, что ему интересно. Иначе нечестно, все равно что писателю не прочитать свою книгу, так считала она.