Как в очаровательном дурмане прошла та колдовская ночь. А на утро вдовица не увидела своего ночного гостя. Будто его и не было. Но остались его грязные следы на полу по всей горнице: и возле столика, за которым вдовица проводила колдовской ритуал, и возле обеденного стола, где она пировала с нежданным гостем, и возле её постели, куда гость на руках перенес после хмельного застолья разомлевшую от вожделения вдовицу, а потом долго-долго утолял её ненасытную похоть.

      – Что это было той ночью? – терялась в догадках вдовица.

      И таяла, теряя жизненные силы. С тем и вконец истаяла. В гробу она была совсем иссохшей.

      – Только кожа да кости остались, – сердобольно причитали старухи, обмывавшие её тело перед одеванием в последний наряд. – А какой совсем недавно была молодой, бедовой, да соблазнительной! Вот до чего доводят эти святочные гадания!

      Пугающая тайна

      Даже днём картина была необычной. А с наступлением ночи в ней появлялась какая-то пугающая тайна. Эта тайна обнаруживала себя, когда картина оказывалась на определённых участках периферийного зрения. Там начиналось отвратительное, противоестественное взаимодействие ночи, расшатанных нервов и ужаса.

      На картине неизвестный гений изобразил битву Ангелов Света с ангелами тьмы. Ангелы Света отважно теснили своих врагов, а те, яростно отбиваясь, пятились и срывались в бездну.

      Днём картина завораживала невероятной натуралистичностью, затягивала в водоворот испепеляющей энергетики боя. Даже бегло брошенный на эту картину взгляд тут же приковывался к её центру и непроизвольно фокусировался на нём как на разгадке главного смысла жизни. При этом края картины будто быраздвигались, вбирая в неё и оцепеневшего в немом восторге и трепете созерцателя, и всё окружающее пространство. Каким беззащитным чувствовал он себя, оказавшись в кольце сражения этих могущественных бойцов! И негде укрыться от их беспощадной схватки!

      – Господи, спаси и сохрани! – шептал помертвевшими от страха губами бедный студент Академии искусств и рисунка во Флоренции Фернандо, получивший в наследство от умершего за границей дядюшки крохотную каморку, меблированную только круглым столом очень грубой работы, рассохшейся кроватью и колченогим стулом. Невозможно было понять, как оказалась в этой нищенской каморке такая необычная картина?

      – Господи, спаси и сохрани! – горячо шептал Фернандо, зачарованно гладя на работу неизвестного гения и содрогаясь от страха. Но главный страхприходил к нему по ночам. Фернандо заставлял себя не смотреть на пугающуюкартину снаступлениемночи, до рассвета не гасил лампу надсвоей постелью, старалсяпобыстрее уснуть. Однако энергетика картины была сильнее этих его уловок. Она неумолимо