– Ну и что вы там забыли?

      Олеся указала на старушку, копошащуюся за прилавком.

      – Пойдемте к ней?

      – В крепости полно свечей.

      Олеся попыталась выдернуть руку:

      – Послушайте, если вы не хотите идти, то не надо. Я не просила вас ходить за мной.

      – Вы напрашиваетесь на неприятности, Маргит, и я вам их устрою.

      Олеся скривила рожицу, понимая, что исчерпала весь запас его терпения. Но эта старушка со свечами… Она что-то всколыхнула в ее душе. Пахнущее сдобой и ванилью детство. Связаная бабулей шапка, праздничные колготки с бантиками, купленные по немыслимой тогда цене, и обязательно гоголь-моголь воскресным утром. Олеся пошла к старушке, и на этот раз Габор не стал ей препятствовать. Он шел рядом с ней, все так же держа за локоть.

      Заметив их, старушка выпрямилась и радостно улыбнулась, демонстрируя беззубый рот. Ее сморщенное лицо стало похожим на сухое яблоко.

      – Господарь наш! Здрав будь! И госпожа молодая. Как хорошо, что вы ко мне пожаловали. – Старушка шамкала губами, и от этого половина слов оказалась едва различима.

      – И тебе здоровья, госпожа. – Габор поклонился старушке.

      У той аж румянец на щеках проступил. Она выглядела такой довольной, что у Олеси вдруг стало теплее на душе.

      – Вы нам продадите… какую-нибудь свечу?

      Старушка заулыбалась еще счастливее:

      – Конечно, молодая госпожа! Какие желаете? Есть с запахом лаванды. Есть с розовым ароматом. А есть с клевером. А эти вообще чудесные – тут и мелисса, и бессмертник, и ваниль.

      Олеся взяла длинную свечу нежно-розового цвета.

      – Вот ее и возьмем. И еще ту, что розами пахнет.

      Старушка радостно закивала и завернула каждую свечу в шуршащую бумагу.

      – Вот, госпожа. Три геллера.

      Олеся вопросительно посмотрела на Габора. Он уже протягивал старушке три монетки. На вид они выглядели, как самые обычные медяки. Олеся забрала свечи и потянулась, чтобы положить их в корзинку с флаконами, которую Габор держал в руках. Делая вид, что укладывает свечи, она встала на цыпочки и зашептала Габору в шею, не доставая даже до уха:

      – Дайте ей эту… ну, серебряную… Кр… как-то его там.

      Габор посмотрела на нее странным взглядом. Что в нем таилось Олеся не могла разгадать, но на всякий случай отступила на шаг. Габор же просто достал еще одну монету и отдал старушке.

      – Что вы, господарь?! Я большего за свой товар не прошу.

      Габор хоть и отвечал старушке, но продолжал смотреть на Олесю:

      – Твой товар моей спутнице приглянулся.

      – Благодарствуй, господин. Благодарствуйте и вы, госпожа. Долгих вам лет жизни. И берегите друг друга. Мужчине – стеной быть. А женщине – его поддержкой.

      Олеся повернулась к старушке:

      – О, нет-нет, мы не…

      – Здоровья тебе, госпожа. – Габор перебил Олесю, снова подхватил ее под локоть и потянул