Новая квартира мне нравится даже больше, чем старая. Я снял ее, потому что она была дешевле, но это не делает ее хуже. Она меньше, но значительно уютнее. Гостиную нельзя так назвать из-за крохотного размера. Я не знаю, почему, но спальня значительно больше. Может все дело в мебели. В спальне лишь большая кровать и шкаф. Гостиная же заставлена мягкими бежевыми диванами и креслами. Стены и потолок совершенно белые, но с одной стороны наклеено красивое фотопанно с лесным видом. В окно я могу наблюдать за жизнью Манхэттена. За моей прошлой жизнью.

      Кухня светлая и уютная. Ванная тоже в светлых тонах. Ни капли вычурности и пафоса. Это же Бруклин.

      Я ставлю последние коробки и благодарю Райана. Мой друг торопится на работу, поэтому быстро пожав мне руку, он исчезает, оставив за собой едкие подколы.

      Я сажусь на пол и открываю одну из коробок, в которой находится аптечка. Швы все еще ноют. Угораздило же меня попасть под мотоцикл. Я даже толком и не помню, что случилось. Помню лишь то, что был до чертиков злой, поговорив с матерью по телефону. Я быстро набрался в баре, а дальше больница. Девчонка здорово меня отделала, если это можно так назвать. Думая о ней, слово «девчонка» никак с ней не ассоциируется. Не взрослая, но и не подросток. Длинные прямые черные волосы и глаза, в которых я с трудом разглядел зеленоватый цвет. Она зашла поинтересоваться моим здоровьем, а я нагрубил. Хотя меня это мало волнует, но грубить красивым девушкам не в моих правилах. В моих правилах с ними спать.

      Пока она отчитывала меня, я живо представлял ее длиннющие ноги без джинсов, которые обхватывают мою талию, пока я медленно в нее погружаюсь. Да, она горячая. Но я быстро выкинул ее из головы. То ли это был стыд, то ли обычное безразличие. Ведь таких высоких брюнеток полно.

      Пока я меняю повязку, в кармане брюк начинает вибрировать телефон. Видя имя входящего, я улыбаюсь.

      – Эй, город ведьм на связи? Как дела, братишка?

      – Я в Бостоне. Все хорошо. Как ты? Уже переехал?

      – Сегодня. Как моя малышка Мадлен?

      Стайлз тихо рычит, и я снова смеюсь. Он мой кузен, наши матери родные сестры и обе такие стервы, каких свет не видывал. Но это лишь мое мнение. Стайлз – моя полная противоположность. Свою мать он любит, несмотря ни на что. И он настоял на своем решении перебраться в Бостон, недалеко от дома и снимать там квартиру. Хотя я знаю, Мадлен живет в общежитии, они типа стараются сильно не спешить. Но сомневаюсь, что у них получается. Стайлз и Мадлен – единственные дорогие мне люди в этом мире.

      В жизни должны быть люди, которые всегда тебя поддержат на плаву или не дадут сойти с рельс. Есть друзья, которые поддерживают тебя, но у них свои жизни. Если моя новая дружба с Кейли относилась ко второму, то Стайлз и Мадлен к первому. Они не дадут мне утонуть.

      – В общем, мы хотим зимние каникулы провести за пределами Новой Англии, – говорит Стайлз.

      – Это же здорово! Куда вы собираетесь?

      – Я