Прощанья вовсе не было. Было – исчезновение.

      М. Цветаева

      В восемь лет меня сбила машина. Помню, как мячик, асфальт и небо сошлись в калейдоскоп, потом резкий хлопок, холод земли и тишина. Недалеко от дома, где я провела всё своё детство, располагалась детская площадка. По соображениям, вероятно, некомпетентных архитекторов или бестолковых дорожников, довольно оживленное шоссе оказалось буквально одним целым с детской игровой площадкой. Родители оберегали детей от возможных происшествий всеми силами – прежде всего, не спускали с них глаз, но чаще детей, на дорогу вылетали мячики, бадминтонные воланчики и прочие игрушки. Однажды мяч нашей дворовой команды оказался выброшенным чьим-то щедрым пинком к шоссе.

      Я заигралась, ринулась ему вдогонку, пока бежала, он уже успел перелететь шоссе, и я ринулась через дорогу, совсем не заметив в сепии пасмурного дня, как мчался серебристый минивэн. Как потом выяснилось, водитель увидел меня достаточно рано, сразу вжал педаль тормоза в пол, но тормозной путь из-за скользкой дороги оказался слишком длинным, чтобы предупредить аварию. Водитель вывернул руль, выскочил на встречную полосу, в общем, делал всё, чтобы только не налететь на меня, но всё равно задел. Я отлетела примерно метра на четыре и упала навзничь на обочину без сознания.

      Всё, что происходило дальше, пролетело сквозь. Предполагаю, что случившееся скорректировало планы моего окружения на ближайшие сутки, именно столько я пролежала в коме. От самого долгого в моей жизни сна нет никаких ощущений и воспоминаний – это просто вывалившийся из жизни промежуток времени между звуком свистящих тормозных холодок до глаз матери и отца в больничной палате.

      О коме я рассказала лишь однажды – Сэму. Помню, спустилась ночь,