– А впрочем, – неожиданно продолжил барон с какой-то очень нехорошей улыбкой на устах, – если подумать… Этот щенок, – он указал на меня кнутом, – осмелился нагрубить дворянину. Насколько я помню, по указу его величества Филиппа I, у крестьян нет права ни повышать голос в присутствии дворян, ни, тем более, оскорблять их. А знаешь, что бывает, когда нарушают приказы короля?

      Я поджал губы и вцепился ногтями в руку, пытаясь сдержать дрожь, охватывающую тело.

      – За наказанием дело не станет, – твердо произнес Вэйланд, – а вам не следует влезать в наши дела, мессиры. Хорошего вам дня.

      – Постой, – преградил ему дорогу шевалье, – а ты не думаешь, бывший дворянин, что слишком нагло говоришь с нами?

      – Пахнет подсудным делом, граф, – мягко вымолвил барон.

      Монсеньор косо посмотрел на него.

      – И чего вы хотите?

      – Мы? – шевалье снова рассмеялся, – нам от тебя не надо ровным счетом ничего. Разве что…

      – Ты должен извиниться, – перебил его барон фон Штельмон.

      – И отдать своего слугу, – поспешно вставил Адемар.

      – Что вы хотите сделать с Петром?

      – Так его имя Петр… Отлично. Прямо как у одного из апостолов. А известно ли тебе, где он провел семь лет своей жизни?

      Я коротко выдохнул. Конечно, кто же не знает? В тюрьме в Иерусалиме.

      – Вы не сделаете этого, – твердо заявил Вэйланд.

      – Тогда вы оба отправитесь под суд.

      – Но поскольку сегодня праздник, мы готовы пойти на уступки. Недавно мне сообщили, что юный король Филипп I приказал доставлять всех преступников к нему, дабы лично вести расследование.

      Вэйд смотрел на баронов как громом пораженный, и я догадываюсь, о чем он думает. Он считает, что это невероятная удача посетила его, но на самом деле все не так… Я почувствовал, как холодный пот струями стекал с моего лица, а руки перестали меня слушаться и задрожали.

      – Стража прибудет через три дня. Будьте готовы, – сказал шевалье и тронул поводья. Барон последовал его примеру.

      Я не смог более стоять на ногах и медленно опустился на каменную мостовую.

      – Петр, демоново отродье, и что ты расселся? Из-за этих паршивых прихвостней короля мы сильно задержались, а у меня…

      – Все кончено, – тихо и как-то слишком равнодушно проговорил я.

      – Что кончено, Петр? Все только начинается! – радостно