Инвестиционная революция. Как мы сделали биржу доступной каждому. Чарльз Шваб
Читать онлайн книгу.
В 1961 году считалось общеизвестным (и Уолл-стрит активно продвигала этот факт), что вскоре американцы будут в среднем по два часа в неделю катать шары. Акции боулинговых компаний взлетели вверх. Безумно выросли бумаги компаний, поставлявших одежду и обувь для игры, а также производителей пива и мела. А затем в одночасье все с треском рухнуло. Если оглянуться назад, то предсказания, будто американцы поголовно увлекутся боулингом, покажутся смехотворными. Но аналитики провозгласили, а брокеры распространили эту идею. И вот вы берете такое заявление, умножаете на население Соединенных Штатов и получаете опьяняющие цифры! Так Уолл-стрит играет на ложных надеждах и нереалистичных ожиданиях.
В процессе работы я нередко общался с брокерами и аналитиками с Уолл-стрит. Они звонили и потчевали меня красочными историями об акциях, которые им нужно было продать. Все истории были в основном одинаковыми: доходы компании повышаются, прибыль растет, а дальше (всегда полушепотом) тебе намекают на какие-то грядущие события, которые должны убедить тебя купить бумагу именно сегодня. Я человек организованный, к тому же трудно было уследить за всем, что происходит, поэтому я добросовестно заносил все эти звонки в свой журнал. Я внимательно слушал позвонившего и записывал – настолько подробно, насколько мог, – а также изучал материалы, которые мне присылали. Позже я возвращался к этим предложениям, чтобы посмотреть, насколько перспективными они оказались. Чаще всего – в большинстве случаев – утверждения были ложными или по крайней мере сильно завышенными.
Временами мне казалось, что я никогда не смогу заработать на жизнь финансовыми услугами. Я был молод, амбициозен и увлечен инвестированием. Мне нравилось исследовать движение акций и быстрее других определять, кто победит в той или иной гонке. Я верил, что благодаря ценным бумагам можно добиться благосостояния. Но рассказывать сказки я не умел и был плохим продавцом. Я знал, что не умею убедительно лгать. Возможно, дело было в католическом воспитании – монахини из Академии Святого Розария хорошо меня выучили. Или подействовал пример отца, который строго разделял, что хорошо, а что плохо. А может, причина в дислексии. Так или иначе, я знал: если история, которую я рассказываю, не будет простой и правдивой, мне никто не поверит. Казалось, я просто вынужден быть искренним и честным; у меня нет другого выхода. А в индустрии, где надо быть краснобаем, с таким подходом карьеру не сделаешь.
Итак, первый опыт работы в сфере инвестирования на многое открыл мне глаза. Я узнал, что такое риск и что такое волатильность; познакомился с рынками и с тем, как можно на них влиять и манипулировать ими. Я узнал о спекуляциях, жадности и страхе. Узнал, какие сказки рассказывают на Уолл-стрит. Чем более складные истории, тем выше продажи бумаг. Чем рискованнее вложения, тем больше вознаграждение продавца. Я понял, кто чаще всего выигрывает во взаимодействии «брокер – клиент», и это вовсе не клиент. Я изучил огонь со всех сторон, чтобы понять, насколько он горяч, и обжег все пальцы. Но не утратил решимости. Мне