Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга. Павел Рудич

Читать онлайн книгу.

Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга - Павел Рудич


Скачать книгу
меня было бы и алиби, и индульгенция! Что бы потом с тобой ни случилось, всегда можно сказать: «А что ты хочешь? Это – зло. Жива пока – вот и радуйся!» Не поверишь, но больные, знающие, что у них злокачественная опухоль, очень удобны в обращении! Они редко жалуются на грубость медсестер, больничную еду, сквозняки, поспешность врачей. Не до этого им! Они уже о Боге думают… Пойдем-ка, я тебе нашу «Стену плача» покажу.

      Идем с Катей в ординаторскую. Когда-то, очень давно, наш первый, ныне покойный, заведующий удачно прооперировал девочку пяти лет с опухолью мозжечка. На радостях повесил на стенку в ординаторской небольшое ее фото. (Не опухоли, а девочки!) А лет через пять мамашка привела эту, уже почти взрослую, мадемуазель к нам в отделение. Никаких признаков рецидива опухоли у нее обнаружено не было.

      Рядом с первой фотографией мы поместили новое фото уже здоровой и веселой пациентки. С тех пор у нас повелось вешать на стенку фото больных до операции и в случае благоприятного исхода – через несколько лет после операции. Под фото пишем дату операции, название опухоли и дату последнего снимка. Очень жизнеутверждающая «экспозиция», как мне кажется. Часто показываем ее предоперационным больным. Их это бодрит и обнадеживает. С подачи нашего ядовитого нейроофтальмолога Генриха стену эту зовут «Стеной плача».

      Катя долго рассматривала фотографии.

      – А вот у этой девочки тоже глиобластома была! И у этой! И вот еще… И все выздоровели?

      – Да, здесь только те, что выздоровели.

      – Здорово. А что это за цифры под фото?

      – Это номера историй болезни…

      Минут через двадцать, пересмотрев все фото, Катя сказала:

      – Я подумаю еще сегодня, а завтра все вам скажу. Хорошо?

      Попрощались. Одинокая фигурка уходит в сторону яркого окна в конце пустого больничного коридора. Виден только трогательный Катин силуэт со светящейся короной светлых волос. Такая тоска!

* * *

      На следующий день ко мне пришла Катина мама:

      – Проплакали мы с ней вчера весь вечер. Решила согласиться на операцию. Вы ее только в хорошую палату определите, пожалуйста.

      – О чем речь!

      – И ничего не говорите ей о диагнозе! Она у меня такая…

      Лицо Катиной мамы сводит судорогой. А слез – нет. Платок не сунешь. Лезть со стаканом воды – глупо.

      – Люд, не реви! Ничего я Кате не скажу. Нет никакого смысла – говорить. Что ей – завещание писать? Или «дело жизни» надо завершить? В ее возрасте главное дело – сама жизнь.

      – Онкологи открытым текстом говорят…

      – Флаг им в руки! По мне, так это даже подло. Получается: «Раз мы вылечить тебя не можем, так хоть остаток жизни тебе отравим!»

      Люда роется в кармане халата:

      – Тут Катя вам свою фотографию передала. Просила, чтобы прикрепили к «Стене плача», рядом с какой-то девочкой…. У нее тоже глиобластома была.

      Я показываю, где находится фотография этой девочки.

      Подойдя к стене, Людмила вдруг замирает. Потом сконфуженно говорит:

      – Вот


Скачать книгу