Утром её разбудил скрип открывающейся двери. А потом шаги. Медленные и тяжёлые. Спросонья она не сразу поняла, где находится и вскочила с постели, думая, что она всё ещё в повозке по пути в Империю. А потом пришло воспоминание. Она подняла голову и порадовалась тому, что легла спать в чём была, то есть в уличном платье. В комнате стоял травник господин Эурелиус, кажется, и пристально её рассматривал. Невольно к щекам прилила краска. Стучать в этом доме, похоже, тоже не принято.

      – Сейчас переоденешься, потом позавтракаешь, и Гастин проводит тебя в мой кабинет. Я объясню тебе твою работу.

      Травник развернулся и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Сонливость как рукой сняло. Диара вскочила с кровати, первым делом подошла к двери и закрыла её. Жалко только, что внутри не было никакой щеколды. Вот как ей переодеваться, если в этом доме к ней в любой момент может зайти хозяин, а там, может быть, и слуги придерживаются таких порядков?

      Но она всё-таки открыла шкаф. Платье, надетое на ней, в котором её украли, уже больше ни на что не годилось. Ткань истёрлась, запылилась, вылиняла, а по подолу уже зияли большие прорехи в нескольких местах. В шкафу висело пару платьев. Ей было всё равно, какое из них надеть. Оба выглядели не новыми и не подходили по размеру. Наверное, остались от небогатой экономки.

      Диара оделась, потом открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Интересно, успеет она осмотреть дом? Но как только она закрыла дверь в свою каморку и остановилась в нерешительности, не зная, куда идти, послышались тихие шаги и из-за поворота показался Гастин. Он молча махнул рукой, указывая ей идти за собой.

      При робком свете, пробивающемся из под неплотно прикрытых ставень, она, наконец, как следует разглядела слугу. Высокий, худой, сгорбленный и уже совсем немолодой, по выражению лица он был как две капли воды похож на своего хозяина. Гастин привёл её во вчерашнюю комнату, которая при свете дня казалась чуть менее зловещей, и оставил в одиночестве.

      Молчание давило, хотелось заговорить с кем-нибудь. Но Диара посмотрела на мрачного сгорбленного Гастина и оставила мысли о том, чтобы поговорить с ним. Очень уж неприветливо он выглядел. Да и по положению, судя по всему, она теперь стояла ниже свободного слуги.

      Завтрак был до невозможности похож на ужин. Такая же каша с куском мяса, разве что без супа. Кажется, здесь экономили даже на еде, или, может быть, травнику было всё равно, что есть. Но тогда тем более непонятно, почему он её купил за такую огромную, по здешним меркам сумму.

      После завтрака, когда Диара, скорее не наелась, а просто утолила голод, Гастин так же молча отвёл её к кабинету хозяина. Постучал, буквально втолкнул её внутрь и удалился. Диара мельком разглядела мрачные, тёмного цвета, панели на стенах и огромный дубовый стол, заваленный бумагами. А потом всё её внимание приковала к себе фигура, сидевшая за столом.

      Травник выпрямился, и его холодные глаза впились в неё, рассматривая и изучая.

      – Ты, правда, из дворянского