Рыба на мелководье. Герман Александрович Чернышёв
Читать онлайн книгу.
и сам он пришёл рановато.
– Да уж, и то верно, – Ротерби будто не заметил этой забавной неловкости, но то была не наивность, а черта, за которую Вайтеш так его ценил.
– Ты знаешь о человеке в белом? Ночью я был в «Рыбе на мелководье» и слышал про какого-то незнакомца, слоняющегося ночью по городу.
– Не думаю, что меня это касается. Я живу за городом, может, не слишком далеко, но и не слишком близко, чтобы переживать о подобных вещах. У меня уже есть всё, о чём стоит думать.
– Всё, что у тебя есть – это сад, – Вайтеш вопросительно посмотрел на Ротерби. Тот окинул взглядом шелестящие вишни и загадочно улыбнулся, ничего не ответив. – В любом случае, что-то же должно быть, кроме сада. Твои вишни, конечно, вкусны, но кому достанет такой малости? Живи я здесь один, как ты, – давно бы свихнулся.
– А ты приходи почаще, – задумчиво протянул Ротерби. – Вишни красивы. Они красивы всегда, но прекраснее осенней вишни я ничего в своей жизни не видел.
– А ты разве много чего видел? – недоверчиво спросил Вайтеш, не поверив, что вишнёвый отшельник вообще когда-нибудь покидал своё пристанище. Ему думалось, что Ротерби и за пределы своей изгороди-то не часто осмеливался переступить.
– Я видел, как растёт вишня, – Ротерби многозначительно прикрыл глаза и теперь смотрел на сад сквозь узкие щёлочки век. – Видел, как она умирает и оживает вновь. На моей памяти это случалось чаще, чем кто-либо может себе вообразить.
– Но только смотреть на вишню способен любой человек, тут нечем бахвалиться, – Вайтеш скривился. – Некоторые смотрят на то, как умирают живые существа, вот это действительно неприятно. Неужели ты думаешь, что смотреть на смерть, допустим, собаки легче, чем на смерть вишни? Да это и смертью-то не назовёшь. Она просто вянет, потом цветёт, вянет и цветёт, а ты знай поглядывай. Ничего такого трудного.
– Если смотреть на смерть собак так неприятно, то зачем же вы смотрите?
– Откуда я знаю, смотрим и смотрим. Это же происходит по большому счёту случайно, никто не волен выбирать, видеть ему это или не видеть.
– А что испытывает человек, когда видит смерть, как ты говоришь, собаки?
Вайтеш так и не мог понять, к чему все эти вопросы.
– Тоску, если собака его собственная. Неприязнь, если бродячая. Иные испытывают радость, если померла соседская собака, которая мешала им спать. Не всё ли равно, что там кто думает?
– В том-то и дело, что они не думают, они испытывают эти самые чувства, которые ты назвал. А что ты испытываешь, когда смотришь на вишню?
– Ничего я не испытываю. Растёт себе и растёт, мне-то что до неё? Это же дерево. Деревья не «умирают», как ты говоришь. Они засыхают, гниют, но уж никак не умирают.
– Да, они не умирают. Поэтому ты и не смотришь на них, верно?
Вайтеш задумался, он всё равно не понимал, к чему клонит Ротерби.
– Вишня не заскулит, как собака, – продолжал тот. – Она молчит