Жребий викинга. Богдан Сушинский
Читать онлайн книгу.
всякий раз, когда избавляла себя от видения чего-то немыслимо страшного.
– И на полыни черной возведе Сатана печь и разведе огневище адско-ведёмское. И возойде над градом нашим звезда «полынь» неведомая[12]. И тридцать и три года извергать будет исчадие сие огонь адов, видимый и невидимый. И пламя его будет поедать ближние и дальние земли, превращая люд наш в двуглавых и четырехруких уродов, а землю – в пустынь змеинотравную.
Он стоял на печной плите летней монастырской кухни, словно на раскаленном алтаре библейской горы Сион, одетый в отребья монашеской сутаны, и плечи его, охваченные куском зашнурованной на груди недубленой козьей шкуры, вздрагивали при каждом слове. А руки, руки… – как это чудилось великой княжне – становились все длиннее и костлявее, и тянулись к открывающимся между хозяйственными постройками монастыря златоглавым куполам собора. И Елисифи[13], как называли ее и мать-шведка, и норманны-телохранители, казалось, что слова эти произносит вовсе не этот нищий, не монастырский юродивый Никоний, который словно бы создан был для всеобщего сострадания и посмешища, а кто-то другой, незримый, лишь на какое время вселившийся в немощное тело старца, мудрый и всевидящий.
– …И будете вы ходить по раскаленной земле, как я хожу; и будет земля сия пустынна и бесплодна на все, что дарено человеку для пропитания. И прорастет на ней бурьян ядушный, и трехглавые крысы во множестве великом расплодятся по всей Руси.
Кто знает, каких ужасов еще наговорил бы юродивый, если бы в провидчество его не вмешался норманн-телохранитель Эймунд. Пожалев нервы юной княжны, он решительно обошел ее, так что чуть было не сбил с ног подвешенным к поясу тяжелым мечом, а затем вроде бы и не снял Никония с печи, а просто смахнул его тщедушное тельце решительным, мощным движением руки. Но не потому, что не поверил его пророчествам, а потому, что видел, как побледнела золотоглавая Елисифь, как вдруг застыли в изумлении ее непомерно огромные, голубые – словно две весенние льдинки в освещенном солнцем куске скального янтаря – глазенки.
Эймунд, этот полупросвещенный норманн, не мог допустить, чтобы дочь королевы Ингигерды была потрясена предсказаниями какого-то там юродивого, захвачена его дьявольскими видениями. «Ведь что такое пророчество? – размышлял он. – Кто может сказать, когда именно оно сбудется и вообще сбудется ли когда-либо? Сколько поколений пройдет через этот никем и никогда не напророченный мир, и на совесть какого юродивого[14] должны возлагать потомки наши пережитые ими ужасы?»
– Смотрите, он пошел! – невольно вырвалось у Елизаветы, когда, вынесенный могучим норманном из кухни, Никоний, как ни в чем не бывало, ступил на освещенную ярким весенним солнцем дорожку. – Его ноги не горят!
– Они почему-то не горят, Елисифь, – подтвердил не менее девчушки удивленный норманн.
– Неужели
Чернобыль – одно из украинских названий полыни. Здесь интерпретируется библейское предсказание Иоанна Богослова о появлении губительной звезды «полыни», которая лучами своими отравит земли и воды. Многими современными исследователями это предсказание напрямую связывается с аварией на Чернобыльской АЭС и последующей экологической катастрофой.
Под именем Елисифь и вошла княжна Елизавета Ярославна, дочь великого князя киевского Ярослава Мудрого, в историю Норвегии, в историю Скандинавии. Под этим же именем она приходит к нам из древних норманнских сказаний – саг.
Позволю себе напомнить читателям, что некоторые юродивые пользовались на Руси особым почитанием. Исходя из тех предсказаний и видений юродивых, которые дошли до нас благодаря летописям и древним сказаниям, можно утверждать, что некоторые из них являлись, говоря современным языком, довольно сильными экстрасенсами, медиумами и прорицателями. Понятно, что этим людям нелегко было приживаться в тогдашнем обществе; тем более что в Западной Европе, где зверствовала инквизиция, таких людей обычно отправляли на костер. Так, на всякий случай…