Пой во мраке тихой рощи,

      Нежный, кроткий соловей!

      Пой при свете лунной нощи!

      Глас твой мил душе моей.

      Но почто ж рекой катятся

      Слезы из моих очей,

      Чувства ноют и томятся

      От гармонии твоей?

      Ах! я вспомнил незабвенных,

      В недрах хладныя земли

      Хищной смертью заключенных;

      Их могилы заросли

      Все высокою травою.

      Я остался сиротою…

      Я остался в горе жить,

      Тосковать и слезы лить!..

      С кем теперь мне наслаждаться

      Нежной песнию твоей?

      С кем Природой утешаться?

      Всё печально без друзей!

      С ними дух наш умирает,

      Радость жизни отлетает;

      Сердцу скучно одному –

      Свет пустыня, мрак ему.

      Скоро ль песнию своею,

      О любезный соловей,

      Над могилою моею

      Будешь ты пленять людей?

      Кто для сердца всех страшнее?

      Кто на свете всех милее?

      Знаю: милая моя!

      «Кто же милая твоя?» –

      Я стыжусь; мне, право, больно

      Странность чувств моих открыть

      И предметом шуток быть.

      Сердце в выборе не вольно!..

      Что сказать? Она… она…

      Ах! нимало не важна

      И талантов за собою

      Не имеет никаких;

      Не блистает остротою,

      И движеньем глаз своих

      Не умеет изъясняться;

      Не умеет восхищаться

      Аполлоновым огнем;

      Философов не читает

      И в невежестве своем

      Всю ученость презирает.

      Знайте также, что она

      Не Венера красотою –

      Так худа, бледна собою,

      Так эфирна и томна,

      Что без жалости не можно

      Бросить взора на нее.

      Странно!.. я люблю ее!..

      «Что ж такое думать должно?

      Уверяют старики

      (В этом деле знатоки),

      Что любовь любовь рождает, –

      Сердце нравится любя:

      Может быть, она пленяет

      Жаром чувств своих тебя;

      Может быть, она на свете

      Не имеет ничего

      Для души своей