Ричард Длинные Руки – паладин Господа. Гай Юлий Орловский
Читать онлайн книгу.
если закроешь хлебало и забудешь, что ты – цаца, что у тебя есть привилегии передо мною!.. Понял, ничтожество?..
Он краснел, багровел, бледнел, синел, лицо то распухало, то спадало, как сдутый воздушный шар. Я уж надеялся, что его кондрашка или грудная жаба задавит, но он все сумел пережить, хотя хрен сколько километров нервов у него перегорело, потом выдавил сипло:
– Мы… выполняем… приказ короля. Потому я сейчас… ни слова… Но мы вернемся, сэр Ричард!
– Вернемся, – согласился я люто.
– Вернемся, – сказал он хриплым от ненависти голосом, – и тогда… тогда посчитаемся.
– Посчитаемся, – ответил я. – Охотно!.. Если вернемся, конечно. Если вернемся оба… А пока, жаба, запомни: у тебя нет привилегий!.. Ты не будешь мне отдавать никаких приказов!.. Я не могу проследить, что ты обо мне думаешь, но – клянусь Богом! – если только каркнешь что-то оскорбительное, я тебе зубы вышибу прямо сейчас. Вышибу с превеликим удовольствием.
Он молчал, смотрел исподлобья. Я заставил себя дышать глубже и чаще, что-то чересчур распустил вожжи своих чувств. Гендельсон только испепеляет меня взглядом, полным ненависти. А это, как твердят восточники, опаснее, чем если бы орал и бранился. Вот как я сейчас.
Я сделал еще пару выдохов, сказал уже как можно будничнее:
– Все, не будем к этому вопросу возвращаться. А орехи советую… пожрякать. Иначе силы не хватит, чтобы выбраться даже из леса.
Он смотрел на орехи набычившись, подозрительно. Долго молчал. Я раскалывал орехи камнями, не буду же рисковать содрать эмаль с зубов, доставал сочные блестящие зерна, ел с удовольствием. Наконец Гендельсон, к моему удивлению, сказал почти обычным голосом:
– С таким молотом… можно было бы оленя… или кабана. Даже птицу какую-нибудь.
Я пожал плечами.
– Не хотите орехов? Что ж, не извольте беспокоиться, ваша милость. Эти орехи я сам поем. В них калорий вдвое больше, чем в мясе… А вы можете вот это кушать… Вволю!
Я указал на россыпь желудей. Сам я с тем же энтузиазмом хрустел плотные коричневые панцири камнем, скорлупки разлетались, как осколки, ел с удовольствием, всегда любил орехи, а сейчас это так и вовсе деликатес.
Гендельсон скривился, но все же потянулся к орехам. Я сделал вид, что не вижу, как он роется, выбирая покрупнее, сам брал один за другим, и он заторопился, хватал чаще, раскалывал зубами, ел быстро, как прожорливая свинья, и весь как свинья – толстая, жирная, бесцеремонная, наглая.
Я встал первым, теперь это не только мое право, но и обязанность, указал в просвет между деревьями:
– В той стороне Кернель!.. Я не знаю, сколько до него. Я не знаю, может быть, в сотне шагов справа или слева за лесом прекрасный город, где смогли бы купить коней… да не простых, а с крыльями! Но мы пойдем прямо. Возражения есть?
Он отряхнул ладони, взгляд его был тяжелым и запоминающим. Медленно поднялся, скривился.
– Нет, – ответил он. – Мы должны дойти до Кернеля.
– По крайней мере, попробовать, – сказал я.
– Дойти, – сказал