Ричард Длинные Руки – паладин Господа. Гай Юлий Орловский
Читать онлайн книгу.
я.
– В путь, – ответил он и пошел вперед. – Я давно готов.
Меня подбивало сказать ему «Не туда!» и повести в другую сторону, но на этот раз он двигался верно. Быстро учится наш барончик, быстро. Нет, не барончик – баронище. Даже бар-р-ронище.
Жиденький лес расступился, навстречу блеснуло желтое море песка. Далеко на самом горизонте в небо упираются горы, между горами и песком полоска леса, но прямо от наших ног уходит это море с мелкими желтыми волнами.
Я видел барханы и повыше, видел настоящие песчаные горы, что двигаются медленно и неотвратимо по Сахаре, поглощая целые деревни, наступая на города, здесь совсем мелочь, но сердце застыло в страхе, когда нога ступила на этот песок. От него ощутимо веет сухим теплом, хотя день только начался, а солнце едва вылезло из-за леса.
Гендельсон насмешливо хрюкнул и пошел впереди. Его железные ноги погружались почти до середины голени, но он с бесстрашием тупости шел через песок, а я, хоть моя нога продавливает всего лишь по щиколотку, все время ждал то нападения мелких песчаных ящериц, то гигантского червя, то подсознательно ждал зыбучести, когда враз с головой… И хотя умом понимал, что такое невозможно, даже в самых зыбучих погружаются часами, и что надо быть полным идиотом, чтобы так утонуть, но когда это мы жили умом…
Песок быстро разогревался, я уже опередил Гендельсона, по моей спине потекла струйка пота. Желтое однообразное море тянулось и тянулось, но лес на той стороне заметно приблизился. Под ногами неприятно хрустит, словно и не песок, а мелко-мелко измельченный щебень. Если там, где мы вошли, он желтый, то сейчас стал ржаво-оранжевым. Впереди среди мелких волн-барханов выступил полузасыпанный холмик. С первого взгляда показался мне камнем, что постепенно рассыпается в песок, как раньше рассыпались здешние горы, а это последний из оставшихся, но когда приблизился, жар ударил в череп сильнее, чем палящее солнце.
На меня смотрел пустыми глазницами человеческий череп. Даже на треть погруженный в песок, он доходил мне до груди. Изъеденный временем и жарким песком, он все еще сохранил почти все зубы, каждый размером в портсигар. Нижняя челюсть утонула в песке, однако я видел высовывающиеся кончики зубов, сточенные по кромке, кое-где выщербленные. Череп выглядит совершенно человеческим, если не считать размеров, но тогда непонятно, как можно существовать с таким, или в какие-то времена гравитация была иной?
За спиной послышалось сипение, храп, словно приближалась груженная каменными блоками телега, которую тянет одна крестьянская лошадка. Гендельсон обливался потом, но усердно бормотал молитвы. В ладони то и дело появлялся крест, Гендельсон творил крестное знамение обеими руками, плевал через левое плечо, сыпал заклинаниями против нечистой силы. Злость распирала меня с такой мощью, что я понимал ощущения парового котла, когда ему в топку набросают чересчур много угля.
– Сэр Гендельсон, – сказал я, – вы набросали в мой котел угля, набросали… Но вы забыли, что мы – не в Зорре! Это в Зорре ваши молитвы могут изгнать нечисть, ибо она