Илья появился ровно через полчаса. Аля смотрела сверху, как он поднимается по лестнице – неторопливо и стремительно одновременно.

      – Так, – сказал он, увидев Алю, – ты «Закат» Бабеля читала?

      – Нет… – покачала головой она. – Может, что-нибудь другое?..

      – Другое – некогда, – отрезал Илья. – Не читала – ничего страшного, потом почитаешь когда-нибудь. Там есть один чудесный эпизод, как раз для тебя, лучше некуда. Главное, партнер молчит. Можно бы вообще стул вместо него поставить, да это, кажется, не положено, – усмехнулся он. – У тебя тут случайно вступительный роман не завязался еще? Сможешь быстро найти какого-нибудь охламона, способного десять минут помолчать?

      Пропустив мимо ушей слова о вступительном романе, Аля кивнула.

      Партнер нашелся мгновенно – тот самый парень с гитарой; как выяснилось, его звали не Федор, а Родион. Он уже отыграл свой этюд, но, конечно, согласился выручить Алю.

      – Вот что, Родя, – сказал Илья, – твоя задача проста как правда: будешь сидеть на стуле, молчать и ее любить. Понял?

      – Понял, – хмыкнул Родион. – Прямо на стуле буду любить?

      – Прямо на стуле будешь молчать. А ты, – он повернулся к Але, – будешь перед ним раздеваться.

      – Как – раздеваться? – растерялась Аля. – Вот так просто молчать и раздеваться?

      – Нет, будешь кое-что говорить, – улыбнулся Илья. – Будешь говорить то, что здесь написано. Но это неважно, понимаешь? Важно то, что не говорится. Ну, может быть, кое-что написано в ремарках…

      Присев на корточки у стены холла, Аля вчитывалась в ремарки. «Голосом, полным силы, звона и веселья… Голой девической прекрасной рукой…» От волнения каждое слово запоминалось мгновенно, словно впечатывалось в память.

      Илья присел рядом с нею и искоса поглядывал на ее лицо.

      – Поняла, – наконец удовлетворенно произнес он. – Вижу, поняла, в чем дело. Ну вот и играй любовь. В чистом виде – когда уже неважно, что это за девушка и что она говорит.

      – Но я… У меня никогда этого не было, ты понимаешь? – тихо произнесла Аля, в упор глядя на Илью.

      Он поднял глаза и посмотрел на нее так же прямо и внимательно.

      – Это неважно, – негромко ответил он. – Сейчас это неважно. Ты должна сыграть, и ты сможешь это сделать, потому что в тебе есть все, что для этого надо.

      – Хорошо, – кивнула Аля, отводя глаза. – Я попробую.

      Девушка Маруся, которую ей предстояло сыграть, действительно говорила в пьесе не много, и все какие-то глупости. При этом,