Где зреют апельсины. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых по Ривьере и Италии. Николай Лейкин
Читать онлайн книгу.
мамзель-стриказель, теперь катр… на номер катр… Ставьте своей ручкой, ставьте… – обратился он к накрашенной барыньке.
– Да бросьте, вам говорят, Ивам Кондратьич, – продолжала Глафира Семеновна. – Перемените хоть столто… Может быть, другой счастливее будет… А то прилипли к этому проклятому бильярду… Пойдемте к столу с поездами.
– Нет, постой… – упрямился Конурин. – Вот с этой черномазой мамзелью познакомился, и уж у меня дело на поправку пошло. Выиграли на катр? Да неужто выиграли? – воскликнул он вдруг радостно, когда увидел, что крупье отсчитывал ему грудку серебряных денег. – Мерси, мамзель, мерси. Вив ли Франс тебе – вот что… Ручку!
И он схватил француженку за руку и крепко потряс ее. Она улыбнулась.
– Вот что значит, что я коньяку-то выпил. Постой, погоди… Теперь дело на лад пойдет, – бормотал он.
– А выиграл на ставку, так и уходи… Перемени ты хоть стол-то!.. – подступил к нему Николай Иванович. – Сам пьян… Не ведь с какой крашеной бабенкой связался.
– Французинка… Сама подошла. «Рюсс?» – говорит. Я говорю: «Рюсс»… Ну и обласкала. Хорошая барынька, только вот басом говорит.
– А ты думаешь, что даром она тебя обласкала? Выудить хочет твои потроха. Да и выудит, ежели уже не выудила еще…
– Нет, шалишь! Я свою денежную требуху тонко соблюдаю… Труа! На номер труа!
– Пойдемте к другому столу! – воскликнула Глафира Семеновна, схватила Конурина за руку и силой начала поднимать его со стула.
– Стой, погоди… Не балуйтесь… – упрямился тот. – Мамзель, ставь труа.
– Не надо труа. Забирайте ваши деньги и пойдемте к другому столу.
Глафира Семеновна держала Конурина под руку и тащила его от стола. Николай Иванович загребал его деньги. Француженка сверкнула глазами на Глафиру Семеновну и заговорила что-то по-французски, чего Глафира Семеновна не понимала, но по тону речи слышала, что это не были ласковые слова.
Конурин упрямился и не шел.
– Должен же я хоть за коньяк прислужающему заплатить… – говорил он.
– Заплачу… Не беспокойся… – сказал Николай Иванович. – Гарсон комбьен?
Гарсон объявил ужасающее количество рюмок выпитого коньяку. Николай Иванович начал рассчитываться с ним. Глафира Семеновна все еще держала Конурина под руку и уговаривала его отойти от стола.
– Ну ладно, – согласился, наконец, тот и прибавил: – Только пускай и мамзель-стриказель идет с нами. Мамзель! Коммензи! – И он махнул ей рукой.
– Да вы никак с ума сошли, Иван Кондратьич! – возмутилась Глафира Семеновна. – С вами замужняя женщина идет под руку, а вы не ведь какую крашеную даму с собой приглашаете! Это уж из рук вон! Пойдемте, пойдемте…
– Э-эх! В кои-то веки приударил за столом за французской мадамой, а тут… Тьфу! Да она ничего… Она ласковая… Мадам! – обернулся к француженке на ходу Конурин.
– Не подпущу я ее к вам… Идемте…
Француженка шла сзади и говорила что-то язвительное по адресу Глафиры Семеновны. Наконец она подскочила к Конурину и взяла его с другой стороны под руку. Очевидно, ей