Наши за границей. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно. Николай Лейкин
Читать онлайн книгу.
и беспокойное беганье по вокзалу.
– Да ин Берлин ли? – снова спросил Николай Иванович, суя ему в руку два «гривенника». – Ин Берлин?
– Berlin, Berlin. Direct nach Berlin, – ответил сторож. Поезд тронулся.
– Доедем до Берлина, никуда больше не попадая, – свечку в рубль поставлю, – произнес Николай Иванович.
– Ах, дай-то Бог! – пробормотала Глафира Семеновна и украдкой перекрестилась.
Наконец Берлин. Настоящий
Путь от Диршау до Берлина Николай Иванович и Глафира Семеновна проехали без особенных приключений. Они ехали в вагоне прямого сообщения, и пересаживаться им уже нигде не пришлось. Поезд летел стрелой, останавливаясь на станциях, как и до Диршау, не более одной-двух минут, но голодать им не пришлось. Станционные мальчики-кельнеры разносили по платформе подносы с бутербродами и стаканы пива и совали их в окна вагонов желающим. Глафира Семеновна, отличающаяся вообще хорошим аппетитом, набрасывалась на бутерброды и набивала ими рот во все время пути. Николай Иванович пил пиво где только можно, залпом проглатывая по большому стакану, а иногда и по два, и значительно повеселел и даже раз вступил в разговор с каким-то немцем о солдатах. Разговор начался с того, что Николай Иванович кивнул жене на партию прусских солдат, стоящих группою на какой-то станции, и сказал:
– Глаша, смотри, какие немецкие-то солдаты маленькие, худенькие, совсем вроде как бы лиможский скот. Наш казак таких солдат пяток штук одной рукой уберет.
Сидевший против Николая Ивановича угрюмый немец, усердно посасывающий сигару, услыхав в русском разговоре слова «солдат» и «казак», тотчас же от нечего делать спросил его по-немецки:
– А у вас в России много солдат и казаков?
Николай Иванович, тоже понявший из немецкой фразы только слова «Russland, viel, Soldaten и Kosaken», воскликнул:
– У нас-то? В Руссланд? Филь, филь… Так филь, что просто ужасти. И солдат филь, и казаков филь. И наш казак нешто такой, как ваши солдаты? У вас солдаты тоненькие, клейн, их плевком перешибить, а наш казак – во!.. – сказал он, поднялся с дивана и показал рукой до потолка. – Кулачище у него – во, в три пуда весом.
Николай Иванович сложил руку в кулак и поднес его немцу чуть не под нос. Немец понял так, что этим кулаком Николай Иванович хочет показать, что в случае войны русские так сожмут в кулак немцев, пожал плечами и, пробормотав: «Ну, это еще Бог знает», умолк и прекратил разговор. Николай же Иванович, воспламенившись разговором, не унимался и продолжал доказывать силу казака.
– Ваш солдат нешто может столько шнапс тринкен, сколько наш казак будет тринкен? Вы, немцы, бир тринкен можете филь, а чтоб шнапс тринкен – вас на это нет. Что русскому здорово, то немцу смерть. Наш казак вот такой гляс шнапс тринкен может, из которого дейч менш бир тринкен, и наш руссиш менш будет ни в одном глазе… А ваш дейч менш под лавку свалится, у него подмикитки ослабнут. У нас щи да каши едят, а у вас суп брандахлыст да колбасу; наш солдат черным-то хлебом напрется, так двоих-троих дейч менш свалит, а ваш дейч солдат на белой булке сидит. Оттого наш русский солдат и силен. Ферштейн?
Немец