Третье рождение Феникса. Наталья Солнцева
Читать онлайн книгу.
теряя голову, шептал Герц заплетающимся языком. – Озолочу!
– Кошелек у тебя толстый, это я знаю, – смеялась Маша. – Только мне не хватит.
Блеск ее зубов между накрашенными розовой помадой губами сводил его с ума. «Не надо было столько пить, – запоздало подумал Герц. – Ускользнет золотая рыбка от пьяного рыбака! Не исполнит заветного желания!»
Руслан Талеев пригласил на танец Тамару Ивановну. Та обмерла от неожиданности, прерывисто вздохнула, кладя руку на его сильное плечо. Она не слышала музыки, ничего вокруг не видела, окунувшись в свои сексуальные фантазии. А что еще оставалось делать? Наяву никто из этих мужчин постель с ней не разделит, так она хоть в воображении получит удовольствие.
Чернышев и Вершинин остались за столом. Они старались не встречаться взглядами. Сергей налил себе водки, молча выпил – ему хотелось убить господина Герца, который шептался с Машей, прижимался к ней своим жирным телом. Впрочем, с неменьшим наслаждением он съездил бы кулаком по наглой физиономии Талеева. Но ни того ни другого делать нельзя – нужно сидеть в этой душной гостиной, улыбаться, говорить какие-то пошлости и усмирять клокочущий внутри вулкан.
Андрей Чернышев, прищурясь, тоже наблюдал за Герцем и Машей. Он понимал, что Борис Миронович, несмотря на все свое богатство и сластолюбие, опасности не представляет. Другое дело – Талеев, залетный питерский кавалер; он, пожалуй, вскружит голову костровской красавице, увезет ее в дальние дали. Как же этому помешать?
Андрей не отдавал себе отчета, чего он на самом деле хочет от Маши. Любви? Повторения тех незабываемых ласк? Брака? Любовь у них вроде была – в юности, сильная, чистая, беззаветная. Куда она ушла? Почему иссякли чувства, исчезло волнующее, трепетное притяжение? Не у него – у Маши? Ничего не объясняя, не объявляя причины, она написала ему в училище перед самым выпуском, что желает счастья, прости, мол, и прощай. Чернышев так до сих пор и остался в том состоянии оглушительного провала, падения в никуда, мучительного недоумения… Что произошло? В чем его вина?
Те несколько ночей близости, которые были у них, казались теперь Андрею невосполнимыми, не возможными ни с какой другой женщиной. Они переливались в его памяти огнями диковинного самоцвета, до которого он дотянулся каким-то чудом, но не сумел удержать, упустил. Возобновить эту любовную связь было так же нереально, как вставить в золотую оправу живую звезду. Думаешь, вот она, рядом; а дотронулся – только обжегся, ослеп от сияния и боли.
Как вариант, оставался еще брак. Чернышев не мог не понимать, что, женившись на Симанской – даже если ему удастся вырвать или вымолить у нее согласие, – он ни секунды не будет иметь покоя, сгорая от ревнивых подозрений, от страха потерять ее.
Он не знал, чего хочет, и в то же время не мог оторваться от Маши: выйти из поля ее притяжения было для Андрея равносильно небытию. Он устал бороться с собой, навязывать себе «правильные» решения, поведение и мысли. Пусть все идет, как идет.
Над Костровом кружилась метель, била снежными хвостами, подобно фантастическому тысячеглавому дракону, изрыгая