Перечень личностей с датами их рождения

      Сивилла Изабел Дорсетт (1923): слабая личность; бодрствующее «я».

      Виктория Антуанетта Шарло, Вики (1926): уверенная в себе, умная и привлекательная блондинка; хранительница воспоминаний всех «я» Сивиллы.

      Пегги Лу Болдуин (1926): самоуверенная, деятельная и часто впадающая в гнев проказница со вздернутым носом, с прямыми волосами и озорной улыбкой.

      Пегги Энн Болдуин (1926): напарница Пегги Лу со схожими физическими характеристиками. Она чаще боится, чем сердится.

      Мэри Люсинда Сондерс Дорсетт (1933): задумчивая, созерцательная личность, типичная мамаша-домохозяйка; пухленькая, с длинными темно-коричневыми волосами, расчесанными на пробор.

      Марсия Линн Дорсетт (1927): иногда пользуется фамилией Болдуин; писательница и художница; крайне эмоциональна; у нее круглое лицо, серые глаза, коричневые волосы, расчесанные на пробор.

      Ванесса Гейл Дорсетт (1935): крайне драматична и очень привлекательна; высокая, рыжеволосая, с гибкой фигурой, светло-карими глазами, с выразительным овальным лицом.

      Майк Дорсетт (1928): одно из двух мужских «я» Сивиллы; строитель и плотник; у него оливковая кожа, темные волосы, карие глаза.

      Сид Дорсетт (1928): одно из двух мужских «я» Сивиллы; плотник и вообще мастер на все руки; у него светлая кожа, темные волосы и голубые глаза.

      Нэнси Лу Энн Болдуин (дата не установлена): интересуется политикой в плане исполнения библейских пророчеств и чрезвычайно боится католиков; взбалмошная; внешне напоминает Пегги.

      Сивилла Энн Дорсетт (1928): апатична вплоть до неврастении; бледная и робкая; волосы пепельные, лицо овальное, нос прямой.

      Рути Дорсетт (дата не установлена): маленький ребенок; одно из наименее развитых «я».

      Клара Дорсетт (дата не установлена): крайне религиозна; очень критически относится к бодрствующей Сивилле.

      Элен Дорсетт (1929): очень боязлива, но решительно настроена добиваться своих целей; у нее каштановые волосы, карие глаза, прямой нос и тонкие губы.

      Марджори Дорсетт (1928): безмятежная, живая, смешливая; любит поддразнивать; маленькая гибкая брюнетка со светлой кожей и вздернутым носом.

      Блондинка (1946): без имени; вечный подросток с вьющимися белокурыми волосами, склонна к напыщенным фразам.

      Новая Сивилла (1965): семнадцатое «я»; результат слияния остальных шестнадцати «я».

      Предисловие

      Эта книга выходит из печати более чем через десятилетие после того, как я впервые познакомилась с женщиной, выступающей здесь под псевдонимом Сивилла Изабел Дорсетт. Сивилла желает сохранить свою анонимность, и вы поймете причину этого, прочитав правдивую историю ее жизни. Однако Сивилла Изабел Дорсетт является реально существующим человеком.

      Наша первая встреча произошла осенним вечером 1962 года в нью-йоркском ресторане на Мэдисон-авеню. Доктор Корнелия Б. Уилбур, психоаналитик Сивиллы, устроила эту встречу для того, чтобы познакомить меня со своей пациенткой.

      Сивилла производила впечатление какой-то отстраненной и скованной. Я понимала, что это вызвано ее болезнью. Доктор Уилбур занималась вместе с ней одним из самых сложных и причудливых случаев в истории психиатрии: впервые производился психоанализ расщепленной личности.

      В общих чертах этот случай был известен мне в течение нескольких лет. Наши с доктором Уилбур пути не раз пересекались, поскольку я работала редактором отдела психиатрии в «Сайенс дайджест» и написала несколько статей по вопросам психиатрии. Некоторые из них, кстати, были посвящены именно данному случаю.

      Встреча была организована с конкретной целью: доктор Уилбур хотела узнать, не напишу ли я что-нибудь о Сивилле. Доктор полагала, что будет недостаточно представить этот из ряда вон выходящий случай в специальном медицинском журнале, поскольку он не только имеет огромное медицинское значение, но и представляет интерес для широкой публики своими психологическими и философскими аспектами.

      Мне хотелось дождаться исхода дела, прежде чем принимать окончательное решение о написании книги. А тем временем мы с Сивиллой подружились. В интеллектуальном плане у нас с нею было много общих интересов, и мы явно ощущали родство душ. Сивилла стала частым гостем в моем доме. Она не раз доверительно рассказывала мне о том, что происходило во время сеансов психоанализа, а события, имевшие место у меня дома, зачастую находили отражение в ходе этих сеансов.

      Постепенно идея написания книги стала все больше привлекать меня. Я много и небезуспешно писала о проблемах психиатрии, имела хорошую подготовку и в области психологии. К 1962 году я успела поработать с многими психиатрами, рассматривая