Я и мой капитан. Артём Морозов
Читать онлайн книгу.
свои уникальные особенности. Как и на Земле, жизнь там зародилась в водной среде. Что касается готлов – это стайные животные, очень плодовитые. Можно чисто условно разделить их на самцов и самок для более простого понимания. Так вот, в ходе их эволюции самки вынуждены были все больше времени уделять рождению потомства и уходу за ним, а самцы – добыче корма и обеспечению им самок с потомством. В результате самки стали малоподвижными, а самцы наоборот. В какой-то момент популяция агрессивно развивающихся самцов вышла из моря на сушу. А самки готлов так и остались ползать по дну океанов. Поэтому у них выработалась более сложная система оплодотворения: самец производит несколько десятков подвижных субсуществ и выпускает их в водную среду, где те ищут женскую особь и оплодотворяют ее. Одно из таких существ тебе и подали в ресторане.
– То есть я ела огромный сперматозоид, – заключила Вика.
– Не совсем так, – пробовал доходчиво пояснить я. – Ты ела промежуточное звено, надстройку в системе оплодотворения. Головохвост этого существа заполнен аналогом земных сперматозоидов – ведь это хорошая идея совместить балансирующие функции хвоста с половым органом? Эта промежуточная стадия, назовем ее «спора», так как земного термина для нее не существует, так вот – эта спора имеет примитивный мозг, органы чувств, такие как глаза, плавники и даже зубы, чтобы просуществовать подольше, пока не найдет материнское существо в бескрайнем море. Единственным недостатком споры готла является генетическая дегенерация. То есть мужская особь на суше воспроизводит спору способом, подобным клонированию, поэтому спора готла умирает в течение четырех-пяти суток с момента рождения. Но за это время части спор удается найти самку и зачать новую жизнь.
Мой симбионт помолчал какое-то время, после чего выдал:
– Ясно: получается, я съела отвалившийся член.
– Некорректное сравнение: в теле споры содержится полость для активных клеток, – успокоил я Вику.
– С яйцами! Плавающий член с яйцами, – сделало вывод существо, прервав процесс обработки волос расческой и уставившись в точку пространства, неопределимую без электронного микроскопа.
Я не знал, что ответить. Через минуту симбионт вдруг сам вышел из гипноза:
– Но ведь рыба была вкусная, так?
– Весьма вероятно… мне сложно судить, но так эту пищу оценивает большинство гуманоидов, имеющих вкусовые рецепторы…
– Макс, пообещай впредь предупреждать меня о всяких таких штуках.
– Конечно, – согласился я, – это полностью согласуется с моей стратегией.
– То есть ты будешь сообщать обо всех подобных подводных камнях? – попросила Вика снова.
«Я вроде бы ответил уже. Хм, при чем тут камни? Что она имеет в виду? – на секунду задумался я. – А, понял! Семена!»
– Да, например, плоды с Аламака в твоем кожаном чехле…
– Оранжевые бананы? – уточнила Вика и полезла в сумочку. – С ними что-то не так? Их надо чистить? Только не говори, что это тоже чья-нибудь сперма…
– Нет-нет, –