Домой я приезжаю разбитой. Как назло, угли прогорели и дом вновь наполнился холодом. Поэтому я вновь долго выгребаю золу, разжигаю огонь, а затем, не раздеваясь, заползаю под одеяло в выстуженной спальне. Меня трясет – вряд ли усталость тому виной. На ванну сил уже не остается – я проваливаюсь не в сон: куда глубже.

      Из небытия меня резко вырывает несколько часов спустя: непрекращающаяся судорога проходит по телу, заставляя меня выгнуться и сдавленно застонать. Зелье… зелье Джо стоит на столе в кухне. Последний раз я пила его перед выходом на работу, а переносной пузырек так и остался лежать в кабинете: во время постоянной работы с инквизитором зелья запрещены. Поэтому я так не люблю пристальное дознание.

      Морщась и постанывая, сползаю вниз, понимая, что ноги не слушаются. Наливаю воду. Темное густое зелье капает в воду, расплываясь по поверхности масляными пятнами. Пять… мало. Шесть, семь, восемь… В самый раз!

      Опрокидываю стакан и некоторое время сижу, чувствуя, как по телу растекается тепло. Ноги постепенно становятся послушными, а судорожные проявления отступают на второй план. Но сейчас всплывает другая проблема: Джо, рассчитывая на скорое нахождение мной мужчины, смешал слишком мало. И теперь зелья осталось на донышке. Около двадцати капель – на работе. А всего…

      До послезавтра включительно.

      Решив подумать об этом утром, я гляжу в окно и вижу, но уже почти рассвело. Ложиться спать не имеет смысла и поэтому я решаю совершить запланированное вчера и поворачиваю вентиль для нагрева воды.

      Время до работы я коротаю в ванной. Взятая с собой в царство воды книга так и остается нераскрытой: мне откровенно плохо. Все же Адель права: так запускать ситуацию не следовало. А ведь если бы можно было обойтись без мужчины, всё было бы гораздо проще.

      Я высовываю из исходящей паром воды ногу и некоторое время задумчиво гляжу на конечность. Нейт должен справиться – он явно понял, что мне очень нужно. А значит – приложит все усилия.

      Завернувшись в полотенце, я сушу волосы теплым паром из трубы для нагрева воздуха и, набросив домашнее платье, мельком смотрюсь в зеркало. Отражение выдает мне правдивую картину: спутанные пряди цвета гречишного меда, лихорадочный румянец на щеках. После зелий Джо меня всегда штормит – аллергия на некоторые компоненты заставляет мужчину подбирать альтернативу и из без того небольшого списка. Но я не в обиде – сама виновата.

      Есть не хочется. Но, вспомнив о том, что вчера я довольствовалась лишь печеньем, я заставляю себя съесть несколько картофелин и небольшой кусочек мяса. Если всё будет, как и вчера – мне понадобится энергия.

      Город встречает мокрым снегом. Вот тебе – то всю зиму льет, как из ведра, то зима решает одарить нас всем своим великолепием. Выбираясь из экипажа, стараюсь не наступить в лужу. Тщетно – все же оступаюсь и правый сапог тут же заполняется ледяной водой. Как же некстати! Хорошо, что в кабинете