Первый удар пришёлся по зрению: весенние лучи подкрашивали жёлтым лиловую ткань гроба. Второй удар – по обонянию: смешивались в единую композицию запах формалина, гнили и воска. Янита терпела, словно отмаливала грехи.

      – Какая глупая традиция сразу не закапывать покойника, – плачущим голосом произнесла она. – Тебе нравится, папа, такое внимание?

      – Может и нравится, – ответил воздух.

      Девушка потрясла головой, достала из кармана пузырёк и выпила ещё одну таблетку обезболивающего, далеко не первую за сегодняшний день. Приходили люди, плакали, причитали. Большинство из них знакомые, но лиц было не разобрать. Яня сидела смирно, но мать ни с того ни с сего потащила её в комнату.

      – Ты можешь проявить хоть каплю эмоций? Ты всё-таки отца потеряла! – мать зло глядела на слишком спокойную дочь, которая находилась под присмотром в любое время.

      От перебора с таблетками Яня не совсем понимала, что происходит. Она почувствовала неловкость, затем испытала смешливость из-за того, что ей было неловко. Мать в недоумении открыла рот, размахнулась и ударила дочь по лицу.

      – Придёт горе твоему смеху, – делая паузу между словами, произнесла мать.

      – Мам, не надо, – лицо девушки печально вытянулось.

      Возможно, если бы в тот момент мать с дочерью знали, что это их последняя встреча и после похорон их отношения окончательно расстроятся и охладеют, то они бы не были так бессердечны друг другу. Но на деле мать вытолкнула дочь из квартиры, а Яня так и не смогла объяснить своё поведение.