Русская жена арабского наемника. Юлия Малахова
Читать онлайн книгу.за утро после летучки работе или выдать Королеве ту информацию, которую она пыталась собрать, отделяя как зерна от плевел, инфу от птичьих перьев и змеиной чешуи. Побеждала Королева. Всегда. Сотрудники Конторы почти не помнили старые советские времена и не могли составить серьезную конкуренцию помощнице Шефа в казуистике. Слава ЦК КПСС и их школе выживания!
Итак, она меня зацепила. Легонько так попридержала меня малиновой кожаной папочкой и пропела: «Дорогая, останься!»… У нас с Королевой были добрые отношения, так как я знала ее еще до того, как начала путь трудовой Славы в нашей Конторе. Поэтому мне позволялось то, что другим было не под силу – даже Мадам Гадюкиной: я говорила Снежной Королеве только то, что действительно думала и всегда с неподдельным интересом выслушивала истории про попугая и прочую живность. Причем, задавала наводящие вопросы и так сожалела о случившемся, что даме первой надоедал этот маскарад и Королева напрямую выкладывала, что же ей нужно. Но на этот раз она была как-то встревожена, что ли. Вернее, видно, что Королева сомневается в правильности своего поступка и хочет сказать (вот это да!) мне правду!
– Милая моя девонька! Ты знаешь, что все факсы вашего отдела складываются во второе отделение приемной. Но тут вот что происходит. На имя Главного из-за границы стали приходить какие-то факсы на английском, арабском и еврейском… Я решила показать их тебе…
– Да, но я не знаю еврейского, дорогая Королева.
– Зато есть предположение, что эти факсы предназначются не для Его Величества Шефа, а для тебя, моя девочка. Они – гм, – ну… в общем, несколько нерабочего смысла…
Я встрепенулась. Неужели одноклассники в кибуцу решили вспомнить про мой день рождения и написали что-то на иврите типа «Белла, не ломайся, не рассказывай мне майсы»… Интересно. Мы вошли в приемную, из гигантских окон которой на нас с укором смотрел розовеющий в понедельничьем утре Кремль, просыпающийся после удушающей тягомотины выходных. Возле стены с факсами стояли лотки и полки с папочками. Снежная Королева взяла розовенькую – такую я еще не видела – и протянула мне первый листок. На нем красовалось огромное сердце и после названия моей конторы, накарябанном, словно подвыпившим эльфом, впервые взявшимся за человеческий алфавит, читалось следующее на арабском и английском:
«Любовь моя, радость моя, Катрин!
Невозможно жить без тебя ни секунды! Ты теперь моя жена перед Господом! Как же ты могла меня бросить? Как ты можешь работать и жить без меня, если я, кого ты так страстно целовала и называла лучшим мужчиной во Вселенной, так огрочен? Позвони мне любимая и успокой мое разбитое сердце».
Я побелела. Какой тут кибуцу? Это был Ваэлькин стиль общения. Да и сердце внизу, разорванное на две половинки, в одной из которых трепыхалась Катрин, а из другой выглядывал мужчина мечты белой женщины, были подписаны этими именами. Представить себе лицо Главного, которому поднесли его дуры-секретарши