Исчезнувший. Дмитрий Красько
Читать онлайн книгу.
дело полюбовно Генаха засунул в нос палец ровно до половины – гадом буду – и глубокомысленно изрек:
– Твое, Мишок, счастье, что я сонный. А то бы я тебя побил.
– Меня бить нельзя, – с глубоким внутренним убеждением возразил я. – Тебе грин пис этого не простит. Потому что я эндемик. Меня больше нигде в мире не водится.
Генаха вынул палец из носа, покрутил им у виска, потом вжикнул молнией на куртке, загоняя собачку под самый подбородок и попрощался:
– Пока.
– Пока, – кивнул Ян.
– Покее видали, – кивнул и я.
Кавалерист выбрался из машины. На улице, видимо, все еще беспредельничал зверский мороз, потому что Генаха сразу нахлобучил на голову капюшон. Слегка постоял, сплюнул себе под ноги – затрещит? не затрещит? – потом сунул в рот сигарету и, не прикуривая, пошел к подъезду.
Ян проводил его взглядом и спросил:
– Ну что? К тебе?
– Можно и к тебе, – я пожал плечами.
– А что у меня делать? – удивился он.
– Вот и я думаю – что у тебя делать? Жена, детишек двое. Орут, под ногами путаются. Нет уж, давай ко мне. У меня, кроме тараканов, никого нет, а я к ним привык.
Литовец кивнул. Собственно, другого он и не ожидал, но мое дурацкое предложение отправиться к нему слегка выбило напарника из колеи.
А пока он накручивал баранку, я мог со спокойной совестью подвести итог своим размышлениям на тему «как выжить в большом городе, если ты все время ищешь приключений на задницу». Собственно, первая часть фразы касалась не меня, а Четырехглазого. Потому что это он пропал в неизвестном направлении. И еще потому, что он совершенно не был приспособлен к участию в разного рода заварушках и хипешах. Я вообще подозреваю, что он в детстве даже крылышки мухам не обрывал – из жалости. Хотя это, конечно, из области фантастики. Единственной привычкой, которую можно было с определенной натяжкой назвать плевком обществу – это то, что, выходя на линию, он с завидным упорством повязывал себе на шею красный пионерский галстук. То ли для увеселения клиентов, то ли горло боялся застудить – не знаю. И вот такой мягкий, как туалетная бумага, человек попал в серьезные неприятности.
И единственной его надеждой, получается, был я. Потому что кроме меня никто не знает, что, где, когда и во сколько. Жену с детишками – Четыре Глаза сам об этом обмолвился – он отправил к теще на блины. То есть, раньше, чем через полторы-две недели домашние его не хватятся. На работе тоже. Влепят прогул, потом уволят за глаза, и думать забудут. Но я-то знал, что он не просто так испарился.
Больше того – я даже предполагал, в каком примерно направлении нужно начинать поиски. Правда, в этом направлении толпами маячили призраки вооруженных парней, которых нужно было либо победить (что нереально), либо перехитрить (что более достижимо). Конечно, дома у меня тоже скопился небольшой арсенал, собранный по случаю – то здесь, то там. Где за деньги, а где силой. Но все равно парней было слишком много. Даже на танке десять раз подумаешь, прежде чем поедешь войной воевать.