1 марта, 5 часов 15 минут. Корея, город Йонан

      После окончания ночной атаки, которая позволила Квеону уничтожить не менее пяти америкосов, Хи-Со сидел в окопе и отдыхал. Под утро, когда они возвращались в свое расположение, Квеон увидел солдата в американской форме защитного цвета. Он поднял руки и что-то говорил по-иностранному Группа на всякий случай его связала и взяла с собой. Так, рано утром 1 марта в Корее (в Москве совсем недавно часы пробили полночь) на линии соприкосновения оккупационных войск ООН и армии Северной Кореи и китайских добровольцев недалеко от Йонана (Yonan), где воевал Квеон, был захвачен перебежчик. Перебежчик оказался американским коммунистом, попавшим под молох маккартизма и призванным в армию. Он был ранен. Пока Квеон волок, а потом тащил его на себе через условную линию фронта, они несколько раз попали под массивный обстрел, и язык получил новое ранение. Перебежчик боялся, что не выживет, и, пока они сидели в окопе, начал все рассказывать Квеону. Понимая, что скоро умрет, американский коммунист сообщил Квеону о том, что подслушал разговор двух своих особистов (они тоже были в американской армии), которые обсуждали вопрос о готовящемся убийстве в Кремле.

      В подразделении Квеона его оформили как захваченного языка. Затем Квеон и его подразделение передали его корейским особистам. Оказалось, что под покровом ночи он переплыл реку Хан (Han). Перебежчик потребовал встречи с представителями СССР и в особенности просил его обязательно связать с советским представителем госбезопасности. Когда его доставили к одному из таких советников, американский перебежчик назвал себя Джоном Хардом и сообщил, что в Москве готовится убийство одного из вождей, скорее всего – самого главного советского вождя. По словам перебежчика, он подслушал разговор двух офицеров войсковой разведки, которые сказали, что после ликвидации советских лидеров (вроде бы они говорили о некоем дядюшке Джо) начнется генеральное наступление на Кима и Пэна. Покушение готовится таким образом, чтобы создалось впечатление, что вождь заболел естественной болезнью. О полученной информации было сообщено наверх по инстанциям. Она попала в руки министра государственной безопасности Игнатьева, а потом на стол куратора силовых структур по линии Совета Министров СССР, первого заместителя председателя Совета Министров СССР Сталина Булганина, который заявил, что это чепуха, так как вождь железно защищен, а болезнь подделать нельзя. Наконец после долгих обсуждений военные советники СССР, находившиеся в Корее, вечером по местному времени 1 марта решили сообщить o перебежчике маршалу госбезопасности Берии, куратору советского атомного проекта. Решение было принято потому, что Берия, хотя и не курировал силовиков, попал в список рассылок по Корее, поскольку занимался вопросами, связанными с усовершенствованием самолетов МиГ-15. Дело в том, что, будучи ответственным за создание атомной бомбы, Берия курировал