Русов Павел Никифорович, 1897-1978 гг., дер. Спирино Костромской губ.

      В Тамбов я приехал в 1916 году, где зачислен был во 2-ю роту 204 пехотного полка. Мой отделенный командир младший сержант Василий Козумов был моего роста, очень красивой наружности. Он как за своим братом за мной ухаживал. По ночам урывал своей шинелью и одеялом. Я занимался прекрасно и был первым солдатом нашего отделения. Он рекомендовал меня в учебную команду. Я пошел в команду, где мне достался отделенный командир, младший унтер-офицер Миниев. А взводный офицер был прапорщик Увейнов. Офицер среднего роста широкий в плечах. Мы вскоре узнали, что он был борец и хороший шулер играть в карты. Раз обыграл на 2 тысячи рублей командира Московского округа Морозовского, а на другую ночь выиграл опять 2 тысячи рублей и стал жить на широкую ногу. Завел шинель как у генерала и стал ездить на бегунках к нам в Ахмединовские казармы и другой раз придет пьяный. Но мы его любили и уважали. Раз я попал под неприятности и меня привели к нему на расправу. Он выслушал мои объяснения и велел поставить меня «под винтовку» на 2 часа. Такое было мне наказание, больше он дать не мог, а мог передать по команде мое поведение начальнику команды, который дал бы мне 20 часов «под винтовку». Он меня спросил: «Ну, что попался, «Канарейка»?» Он так меня называл. Дело в том, что я во взводе был запевалой и был голос у меня тонкий. Он говорил: «Запевай, «Канарейка»!» и я запевал …

      До февральской революции у нас в роте произошел ужасный случай, какого мы не видали, как пришли на службу. За какую то маленькую провинность один наш офицер дал наказание одному украинцу 10 шомполов. И вот что бы выполнить это приказание, этого мужика повели на конюшни. Но в это время солдаты возмутились и схватив виновника бросились на унтеров и отбили несчастного солдата. После этого пришел прапорщик и сделал митинг роты и рассказал про наказание, которое заслужила рота. Вскоре произошла революция и прапорщика куда-то дели, перевели в другой полк …

      И вот я попадаю на уроки к моему старому отделенному Василию Разумову, который отправлял меня в учебную команду, и к своему земляку по деревне Шевелеву Гаврилу Федоровичу, который ушел на фронт с первой маршевой ротой. Попал я в 20-й Рижский полк, стоявший на участок левее Двины против Золотой Горки.

      Я стоял в одну ночь на посту и наблюдал за противником, как вдруг прилетела от него пуля и ударила в мою винтовку и разорвалась против лица и поранила меня в лицо. Один осколок попал в правый глаз