Агами. Алексей Федяров
Читать онлайн книгу.
раскинувшись полукругом, бежали за долговязой фигурой сбежавшего зэка. Тот спотыкался и даже упал один раз. Далеко не уйдёт. Видно – слабый.
Зэк выбежал на поляну, снова споткнулся, уже об один из трёх брошенных сбежавшими рюкзаков, и, нервно подпрыгивая, скрылся в кустах.
– Алексей, твой, – скомандовал Андрей.
Хилый, такому одного хватит. Надо найти третьего, осмотреть рюкзаки.
Дима-Чума взял пистолет и поставил правую руку на локоть, а ладонь левой положил под рукоятку пистолета, которая едва выглядывала снизу из его широкого кулака. Пропали звуки леса, исчезла боль в измученных коленях, даже комары перестали отвлекать. Ну пьют кровь, и пусть. Она, может, и течь перестанет вот-вот.
Двое парней, что остались на поляне, молодые совсем, двигались быстро, между собой не говорили, видно, что давно вместе. Похожи даже. Такие не простят промаха, быстро сообразят, рассредоточатся и с двух пушек изрешетят куст вместе с Димой-Чумой. Нельзя промахиваться. Дима и не собирался.
Глава 6
Волки и волки
Омская зима лютая, в хате поутру вода в кружках стынет до зубной ломоты. Стёкла в окошке под потолком вынуты, иначе нельзя – створки не открываются, а иной вентиляции нет. Кипятка не дают. Передвигаться только бегом и полусогнутым, туловище чтобы параллельно полу, а руки за спиной. Увидел мента – громко кричи: «Разрешите пройти, гражданин начальник!» Мыться – раз в неделю, пять минут, не успел – запускают в душевую собак в намордниках. Прогулка – десять минут. Правила внутреннего распорядка арестанты учат наизусть, пока учишь, надо стоять у тормозов – тюремной двери – и держать в руках рулет – скатанный матрас с простынёй и подушкой внутри.
И бьют, бьют. Каждый мент здесь может бить до смерти и каждого зэка могут до смерти забить. Парень ростовский, крадун, только заехал на неделе, как попал под шмон. Мент бросил на пол фотографию матери арестанта и плюнул на неё. Только сучка такого родить могла, сказал. Парень не сдержался, ударить хотел мента, да куда там, еле живой с этапа, месяц на воде и сухпае, от сквозняка качается. А менты на подбор, рукастые, ряхи толстые, за сто кило каждый, с одного удара таких доходяг класть на пол привычные. И положил мент пацана, а как же. Но не остановился. Утащили паренька в санчасть и устроили промывание прямой кишки в целях отыскания запрещенных предметов – вставили шланг, включили воду и порвали ему там всё. Похоронили на следующий день на тюремном кладбище. Нашла мама могилку, не нашла, Бог весть.
Начальник тюрьмы по фамилии Шральц, из обрусевших немцев, любил говорить, что Россия теперь – Европа и он больше не мент, а служащий министерства юстиции, куда лагеря переданы, так как пришла цивилизация.
– Европейский подход, – тряс животом, хохоча, Шральц, когда опера сноровисто раскладывали на железном столе провинившегося, раздев его предварительно догола, и зажимали ему электродами мошонку, – 21-й век на дворе, работаем по-новому. Миллениум.
Любил