Уединенное царство – это мастерская. Меня всегда поражают фотографии художников, сделанные в начале прошлого века. Они даже на природу ходили в костюме. Не могу понять, как они не пачкались! Вот и Кандинский был чистюлей. «Он обладал выраженным стремлением к чистоте и порядку. Эта черта характера особенно проявлялась в его мастерской. «Если художник терпит в своей мастерской грязь, это свидетельство дурного вкуса. Я смогу заниматься живописью и в смокинге», – вспоминала Нина Кандинская.

      В Дессау Василий Кандинский пережил необычайный творческий подъем: «… этот период был, скорее всего, самым продуктивным в его жизни. Между 1925 и 1933 годами были созданы 289 акварелей и 259 картин. <…> Между 1925 и 1928 годами выделяется так называемая «эпоха круга». На годы работы в Дессау выпадает и открытие Кандинским романтической абстракции». В это время его работы активно начинают приобретать музеи – в частности, музей Гуггенхайма.

      Кандинский пользовался необычайной популярностью в Дессау. Он был желанным гостем в доме наследной принцессы Элизабет Анхальт-Дессауской, которая высоко ценила его искусство. О том, с каким почтением к Кандинскому относились в городе, говорит то, что к его 60-летнему юбилею здесь была организована его персональная выставка.

      Позолоченная стена в гостиной «дожила» до наших дней. Ее и оригинальный пол из триолина – пластика, который в середине 1920-х годов использовался в Германии вместо дорогого линолеума – с гордостью показывает сейчас посетителям смотритель родом из Ирана.

      Мы наконец в доме. Комнаты пусты, только в гостиной и мастерской установлены экраны, на которых демонстрируются фотографии, сделанные в те славные времена. Но воображение дополняет все остальное. Поражаемся встроенным шкафам. Представляем, как выглядела кухня. Любуемся соснами, которые видны из каждого окна. И не можем понять, как Кандинские умудрялись устраивать в небольшой гостиной званые вечера.

      «Дважды в год в нашем доме бурлили события – на Новый год и во время карнавала. На Новый год мы приглашали обычно несколько семей: Клее, Гроте и Альберсов. Иногда к гостям присоединялись Мухе с женой. Кандинский, обычно никогда не танцевавший, на Новый год делал исключение. К полуночи он превозмогал себя, как и Клее, и шел со мной на танцевальную площадку. Нашим коронным танцем всегда был вальс Штрауса «Голубой Дунай». Я готовила гостям холодные закуски, с которыми подавали шампанское. А 24 декабря мы праздновали в узком кругу – только с семьей Клее».

      Вообще балы и вечеринки в Баухаусе любили. И подходили к их организации творчески. Когда новое здание Баухауса в Дессау было построено, 2 декабря 1926-го в актовом зале состоялся праздник, в котором участвовала тысяча гостей из Германии и из-за границы. В балах Баухауса принимал участие и молодой принц Анхальтский, «прекрасный танцор», как вспоминала Нина Кандинская.

      А у самих Кандинских