Сирота с Манхэттена. Мари-Бернадетт Дюпюи
Читать онлайн книгу.
Катрин услышала это, в груди у нее моментально похолодело: это конец!
– Гийом, любимый, – слабым голосом проговорила она, – на твои плечи ложится тяжкое бремя. Тебе предстоит самому воспитывать Элизабет, поэтому пообещай, что позаботишься о ней, что наша девочка не узнает ни холода, ни голода, ни тревог.
– Не говори так! Не надо! – взмолился муж.
– Вырасти ее хорошим человеком – честной, искренней, уважительной. И главное – не расставайтесь, пока она не станет взрослой девушкой. Если мои родители предложат забрать ее к себе, откажись, не уступай! В замке она будет несчастна, я это знаю. Хочу, чтобы она росла на американской земле, рядом с тобой. Пообещай, Гийом, чтобы я могла уйти со спокойной душой!
Муж склонился над ней. Катрин была очень бледна, губы ее посинели, вокруг прекрасных зеленых глаз образовались темные круги. И только теперь он осознал: ничто ее уже не спасет.
– Кати, это не может случиться с нами! Ты не можешь умереть!
Она кивнула с печальной и смиренной улыбкой. Жизнь вытекала из ее тела – медленно, неумолимо. Простыня была вся мокрая, теплая.
– Доктор так и не сумел остановить кровотечение, Гийом, – продолжала она. – Моя последняя воля, любовь моя, – пусть мое тело упокоится в океане, сегодня же, в день Господень[11], так будет лучше и для других пассажиров. Пусть у Элизабет останется хорошая память о маме. Вспомни, столько раз ты говорил, что мои глаза в летний погожий день становятся цвета моря – зелено-голубыми, между изумрудом и бирюзой. У меня будет лучшая на свете могила.
Гийом упал на колени возле кровати, прижался лбом к груди Катрин и стал целовать ее удивительной красоты руки. Она произнесла, с трудом шевеля губами:
– У тебя есть мамины деньги. Продай все мои драгоценности, но оставь Элизабет мой крестильный медальон.
– Катрин, любимая, без тебя я ни на что не годен…
– Я буду приглядывать за вами с неба, мой хороший. И прошу, сходи за Элизабет, пока я еще могу с ней попрощаться.
Гийому понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы оторваться от нее. Коснувшись дрожащими губами губ жены, он вышел. Не чувствуя под собой ног, он брел по коридору, пока не столкнулся с доктором, которого только тогда и заметил.
– Простите, – срывающимся голосом проговорил он. – Доктор, это правда, что нет надежды?
– Я сожалею, мсье, – ответил тот. – Преждевременные роды – это всегда риск. Ваша супруга держалась молодцом. Я как раз к ней иду.
– Катрин просит привести к ней нашу дочку. Хочу поблагодарить вас за все старания. Это так любезно с вашей стороны – то, что Катрин перенесли в лазарет.
– Капитан и я сочли это необходимым – в интересах вашей девочки и остальных обитателей спального отсека. Я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь вашей жене, но, увы, судьба распорядилась по-иному!
Гийом только растерянно кивнул. Доктор, сочувствуя ему всей душой, потрепал его по плечу.
Элизабет только что проснулась. Родители все не шли. Она долго звала их, рыдая и стеная,
У католиков воскресенье (