Путин. Внедрение в Кремль. Евгений Стригин
Читать онлайн книгу.
по «тротиловому эквиваленту» и по пафосу в голосе может сравниться разве что с победными августовскими,
1991 года. На весь мир заявлено и про гвозди в гроб (с разным содержимым), и про кровавую угрозу, нависшую над родиной в ночь со среды на четверг, и про мизинец Лебедя.
Сейчас, когда туман несколько рассеялся, былинный стиль сказания о рыжем витязе, победившем трехглавого дракона в решающей схватке, выглядит, мягко говоря, большим преувеличением. Куда уместнее очередное меткое словцо генерала Лебедя: «Мутное дело»[157].
Интересно отметить, что объективно раздувание скандала, чем занялись противники Коржакова, действовало против президента. Тем более что следующий тур выборов был не за горами. Но кто же думает о президенте, своя рубашка, как известно, ближе к телу.
Активное давление с целью отпустить Евстафьева и Лисовского оказывала дочь Ельцина Татьяна и его супруга Наина Иосифовна, которые беспрестанно звонили Коржакову и Барсукову.
Утром задержанных отпустили. А «виновники» скандала рано утром 20 июня доложили все президенту РФ. Ельцин не особенно хотел влазить в эти дрязги, но общественный шум был уже поднят. С доводами главного охранника и директора ФСБ президент согласился [39]. Пока согласился. Интересно, что весь этот шум Коржаков назвал мастурбацией[158]. Александр Коржаков так оценил откровения Чубайса на пресс-конференции: «Все это – 100-процентная ложь. Я уверен, что Чубайс – это бедствие для России»[159].
Стрелецкий вспоминает возвращение Барсукова и Коржакова от президента: «Генералы вернулись через 40 минут. Оба были в хорошем настроении, улыбались.
– Продолжаем работать, – сказал Коржаков, – президент дал «добро»[160].
Вот как выглядело утреннее заседание Совета безопасности, по словам Анатолия Куликова: «…Появился Ельцин, который начал заседание с того, что представил Лебедя в связи с назначением на должность секретаря Совета безопасности. Надо сказать, что за все время, пока секретарствовал Александр Лебедь, президент, кроме этого дня, больше не появится ни на одном из заседаний Совбеза.
Но в этот раз все начиналось на высокой ноте. Правда, после поздравлений Борис Николаевич оставшуюся часть заседания провел стремительно и грозно. Отменил обсуждение вопроса, который стоял в повестке дня, и поднял со своего места Барсукова. Негодование Ельцина было столь бурным, что не оставалось никаких сомнений: президент воспринял происходящее как личную обиду, как предательство. «Вы, – сказал он Барсукову, – превысили свои полномочия! Вы лезете, – голос президента наливался металлом, – куда вас не просят! Я вас отстраняю от участия в работе штаба по выборам президента!» После этого Ельцин обратился ко всем остальным: «Все, – отрезал он, – Совбез закончен! Расходимся!..»[161]
По всем сложившимся обычаям за один проступок дважды не наказывают, но политика –
«Комсомольская правда», 22.06.96. С. 1.
«Советская Россия», 22.06.96. С. 2.