Под флагом цвета крови и свободы. Екатерина Франк
Читать онлайн книгу.
и испуганный этой мыслью, он снова повысил голос:
– Меня зовут Эдвард Дойли! Ваша… спутница прислала меня, чтобы помочь вам. Пожалуйста, отзовитесь, у нас не так много времени!
За его спиной еле слышно зашелестела на ветру трава. Похолодев, Эдвард мгновенно обернулся туда, вскинув перед собой пистолет – и наконец увидел лежащее в густых зарослях и наполовину ими скрытое неподвижное темное тело.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что помощь здесь уже не требуется: мужчина был давно и окончательно мертв. Правая рука его все еще зажимала глубокую рану на левом плече, неумело перевязанную пальмовыми листьями и обрывком уже начинавшей подсыхать лианы. Запекшаяся кровь была отталкивающего густо–коричневого цвета, и над ней, негромко и монотонно жужжа, кружились крупные черные мухи. Одна из них, особенно настырная, крутилась прямо у лица мужчины, и Эдвард, через пару секунд справившийся с первым, инстинктивным позывом тошноты, заметил, что губы умершего были влажные, словно кто-то лил в них воду, и по ним были растерты белые кокосовые волокна.
– Да ведь она сумасшедшая! – с отвращением отвернувшись, в ужасе зашептал Дойли. Одной рукой он уперся в холодную, сразу показавшуюся скользкой и липкой траву, а другой зажал себе рот и нос: его все еще мутило, а труп, будучи как минимум двухдневным, уже начинал издавать тот особый, душно–сладковатый смрад, хорошо знакомый любому, кто хоть раз имел с ним дело. – Он, должно быть, умер от раны, а она все его кормила и считала еще живым! Господи, Господи!
Он не помнил, как добежал до берега, рухнул на колени в воду и долго умывался ею. Соль мерзко щипала глаза, и это, в конце концов, отрезвило Эдварда. Первая волна естественного отвращения схлынула, и теперь в его памяти снова возник образ спасенной девушки: ее горящие безумной, но оттого не менее искренней мольбой о помощи глаза, ее хриплый, сорванный голос, худые руки, бессильно цеплявшиеся за его одежду… Кем приходился ей умерший? Муж, старший брат, быть может, очень близкий друг – кого еще она могла столь отчаянно желать спасти? Эдвард знал, что голод и жажда делают с людьми, как они заставляют идти на самые жестокие, самые страшные поступки ради собственного выживания – и добровольно терпеть их, отдавая другому, заведомо обреченному, скудные крохи еды и питья… Жалость к выжившей девушке все сильнее закипала в его сердце.
По крайней мере, оставалось еще одно, что он должен был сделать для нее, прежде чем покинуть этот зловещий остров.
Песок легко поддавался ножу, сыпался словно бы с охотой: всего через полчаса была готова глубокая, просторная яма, и Эдвард, отвернувшись, чтобы не вдыхать, за ноги дотащил и уложил в нее труп. Подумав, закрыл ему лицо своим платком, с трудом уложил непослушные вялые руки на груди крестом и принялся закапывать. Подумалось, что нельзя вот так просто, без какой-то молитвы; Эдвард, напрягая заметно ослабевшую в последние месяцы память, начал вполголоса читать «Pater noster»