Под флагом цвета крови и свободы. Екатерина Франк
Читать онлайн книгу.
Она – лишь жалкая и унизительная замена нашей действительной помощи другим людям и самим себе, – убежденно ответила Эрнеста. – Вместо того чтобы сожалеть, лучше просто пойти и сделать то, что мы можем сделать. Или… Или проклясть себя за то, что что-то сделать не можем, – чуть тише прибавила она, но Эдвард уже едва слышал ее; поднявшись с порядком остывших палубных досок, он направился к фок–мачте, остановился, провел ладонью по шершавому дереву и обернул к девушке удивительно изменившееся, разом ставшее строже лицо.
– Когда-то я ненавидел своего отца за то, в чем вы теперь обвиняете меня. Он тоже жаловался на жизнь, на судьбу, на родителей, не оставивших ему ни титула, ни состояния, на оспу, унесшую трех моих старших братьев, на матушку – за то, что она часто болела и была не такой, какой ему хотелось видеть свою жену, – хрипло и горячо, сбивчиво заговорил он. Эрнеста внимательно посмотрела на него:
– Вы были единственным их выжившим ребенком?
– Да, – коротко кивнул Дойли. – Я тогда не заболел просто чудом – матушка говорила, что иначе бы наложила на себя руки. Она сама долго страдала чахоткой, пила какие-то отвары, каждый день молилась Богу, что не забрал у нее меня… Я видел, как она экономит на всем на свете, чтобы обеспечить нам мало–мальски достойную жизнь – представляете, каково это, когда нужно поддерживать какую-то видимость благополучия, а для этого нет ни денег, ни земель, а только бесконечные долги, которые с каждым днем лишь растут, бессмысленные и ненужные траты отца…
Эрнеста хмуро кивнула:
– Моя мама всегда говорила, что джентри5 – это люди, которым можно только посочувствовать.
– Она была англичанка?
– Нет, ирландка из обедневшего знатного рода, прямо как у вас. В первый раз в море вышла в шестнадцать под началом старшего брата, – в безразличном тоне Эрнесты внезапно послышалась теплая нотка затаенной гордости. – После его смерти она и стала капитаном. Но довольно обо мне – помнится, вы сказали, что ненавидели отца?
– Целыми днями я наблюдал за тем, как моя мать выбивается из сил, а он палец о палец не ударил, чтобы чем-нибудь ей помочь, – хриплым, полным нескрываемой злобы голосом ответил Эдвард: от его обычной сдержанности не осталось и следа. – Мы жили неподалеку от Корнуэлла; совсем рядом с усадьбой была какая-то деревушка, и отец даже не стыдился ходить туда, пить вместе с лавочниками, ремесленниками и прочими… посетителями, – покосившись на Эрнесту, сдержал он готовое сорваться с губ оскорбление, – и постоянно во всеуслышание жаловался на то, какая у него скверная жизнь. Матушка никогда его не ругала, а я видел, как она кашляет в платок и сразу прячет его в рукав, чтобы никто не заметил – у нее уже начинала идти горлом кровь, но я… – Стиснув руку в кулак, он с силой ударил им по обшивке мачты. – Сам не знаю, зачем я вам это рассказываю.
– Зато я знаю, – тихо ответила Эрнеста и пояснила без обычного бесстрастно–презрительного тона, которым она предпочитала говорить
Название английского нетитулованного мелкопоместного дворянства.