Жиль закрыла потрепанную книжечку и любовно погладила кожаный переплет. Это книжечка была у нее всегда, сколько помнила себя. В детстве она даже пыталась в ней рисовать. А сегодня вот решила, что будет вести личный дневник, куда станет записывать все о себе, не таясь.

      Почему-то ей казалось, что книжечка эта досталась ей от мамы, которая трагически погибла, когда Жиль была совсем крошечной. Мама разбилась насмерть, упав с высоты. А поскольку отца своего Жиль не знала, да и не было у нее его никогда, то в их с мамой домик переехала тетя. Ну не совсем тетя, настолько она была им дальняя родственница. Но другой родни у Жиль не осталось, а у тети тоже никого больше не было из родных. Вот и заменила она девочке мать.

      Спрятав дневник под подушку, Жиль закрыла глаза. И почти сразу же ее разбудил крик первого петуха. Не их. Их гордая птица с красивыми шпорами любила поспать подольше.

      Надо же, как быстро пролетела ночь! Как один миг. И ведь легла не поздно.

      Жиль встала и потянулась. Короткая сорочка, из которой она давно уже выросла, подскочила вверх, открывая стройные ноги и обрисовывая упругую девичью грудь. Рыжие волосы растрепались со сна, но ими она займется позже. А пока ее ждут куры.

      Накинув на плечи платок, Жиль выбежала во двор, но сначала прокралась через вторую комнатку в их с тетей доме, где та громко храпела, лежа на спине. Будить ее раньше времени Жиль не хотелось. А вот самой ей стоило поторапливаться – вот-вот откроется рынок, и надо успеть занять выгодное место.

      – Ну-ка, цыпы, налетай! – скомандовала она, рассыпая корм в большое корыто. – И ты иди уже, соня, – поманила она петуха.

      Его нужно было обязательно отвлечь кормежкой, а самой по-быстрому собрать яйца в курятнике. Их она тоже снесет на рынок и выгодно продаст. Магда – дочь старьевщика обещалась взять целый десяток. И остальные тоже пристроит в хорошие руки. Ну и им с тетей оставит по паре.

      Выходила из курятника Жиль с полным лукошком яиц, и делала это вовремя – петух как раз решил проверить, чем она там занята.

      – Хитрюга, – погрозила ему Жиль пальцем и побежала к дому.

      Времени оставалось в обрез: одеться, причесаться, взять из сарая корзинки с ягодами и бежать на рынок.

      Длинная юбка путалась в ногах, сбивая с шага, но Жиль удалось добраться до рынка раньше первого удара колокола, когда охрана распахивала большие ворота и впускала торговцев.

      – Жиль, иди сюда! – выкрикнул из толпы тетушек и дядюшек Монила – деревянных дел мастер и друг Жиль с детства. Он призывно размахивал руками, не обращая внимания на недовольные окрики ото всюду.

      С Монилой они выросли по соседству, пока мама его не вышла замуж во второй раз и не переехала с улицы Земельщиков на улицу Солнечную, прихватив с собой и сынишку. В их дом въехали новые жильцы, но общение с ними у Жиль сводилось к «здравствуйте» и «до свидания».

      – Я занял нам место, – довольно улыбался Монила, раскладывая на небольшом прилавке всяческую деревянную утварь. Очень нравились Жиль его изделия, только вот сбывал он их почти даром, не ценил свой труд. Хотя, наверное, ему просто очень нужны были монеты. Да и кому они не нужны.

      – Спасибо, Мон! Что бы я без тебя делала! – на румянец, что тут же вспыхнул на щеках парнишки, Жиль не обратила внимания. Она уже занималась тем, что снимала со спины плетеную торбу, полную малины. Корзина с крыжовником, ежевикой и яйцами уже покоилась на прилавке. Осталось только все красиво разложить, чтобы показать товар лицом.

      Разместив товар со всем искусством, на которое только была способна, Жиль присела на раскладной стульчик и принялась проворно плести небольшие лукошки из берестяных полосок. В них она накладывала ягоды, это было ее собственным изобретением, которым Жиль очень гордилась.

      Совсем скоро на рынке стало гораздо оживленнее. Жизнь в Райской долине просыпалась с рассветом, но и на покой жители отправлялись с наступлением темноты. Каждый тут знал свое место и трудился, не покладая рук.

      – Почем