Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство. Павел Соболев
Читать онлайн книгу.
только в советской России в 1944 году: орден «Мать-героиня» за рождение и воспитание от 10 детей, орден "Материнская слава" (I степени за 9 детей, II степени за 8 детей, III степени за 7 детей) и Медаль материнства (I степени за 6 детей, II степени за 5 детей). То есть все эти тезисы о «святости» и почётности материнства возникли лишь в условиях плохой демографической ситуации 30–40 годов прошлого века, тогда как "о святости, особой благодатности материнства как применительно к деторождению, так и применительно к воспитанию детей не упоминает ни один из известных мне источников русской традиционной культуры", пишет Адоньева. Что важно, мифология о "святости материнства" разрабатывалась и закреплялась не только в виде официальных постановлений и наград, но и "письменными и устными текстами, высоким искусством и искусством массовым".
Миф "святости материнства" точно никак не был характерен досоветской Руси, где в ходу были поговорки в духе "Каб вы, деточки, часто сеялись, да редко всходили" (Пушкарёва, 2011, с. 125). "Отношение к детям в простых семьях было обусловлено обстоятельствами отнюдь не личностными: лишний рот в семье был для многих непосильной обузой" (там же, с. 72). "Без них горе, а с ними вдвое", "Бог дал, Бог взял". В русских колыбельных песнях порой присутствовало даже пожелание смерти ребёнку: этот мотив присутствовал не так и редко – около 5 % от общего числа колыбельных.
Но, как говорилось выше, стоило только возникнуть жёсткому демографическому кризису в постреволюционный период XX века, так сразу возникла, насаждаемая «сверху» концепция "святости материнства", и буквально за одно-два поколения она довольно плотно проникла в сознание людей, которые уже сами охотно принимались прессинговать всякую неспешащую родить женщину. "Изобретённые традиции" преподносятся и воспринимаются как длительно существующие и имеющие прямую связь с историческим наследием. Государственная идеология, внедряясь в сознание людей, превращала их в собственные органы воздействия.
Таким образом, миф может возникнуть всего за несколько десятилетий, и уже именно он будет определять, каким люди видят прошлое своих предков. Но каким оно в действительности не являлось. Об этом хорошо сказал Иммануил Валлерстайн: "Применительно к «традиции» можно сформулировать следующий социологический принцип, фактически общий для любого данного момента времени. Нечто считающееся «традиционным» на самом деле имеет более недавнее происхождение, чем люди обычно представляют себе, выражая при этом консервативные инстинкты определенных групп, которым угрожает понижение социального статуса. В самом деле, похоже, ничто не возникает и не развивается так быстро, как «традиция», когда в этом возникает необходимость" (2015, с. 437).
Кто бывал в Праге, знает, что в древнем ресторане "У Флеку" официант непременно пристанет к тебе с предложением заказать рюмку бехеровки. И как ни отнекивайся, а он сделает жалостливое лицо и примется твердить "Традисия, традисия…". В итоге ты выпьешь этой бехеровки, но