Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь. Виктория Полечева
Читать онлайн книгу.
этой малютки так меня разжалобил, что я не могу ее не взять! Давайте, давайте. – Госпожа кинулась к водителю трамвая. – Я не вижу, какой там у нее номер, но пусть явится завтра к полудню на улицу Гимили, семнадцать!
– Номер четырнадцать – точка – сто сорок девять, – донеслось из громкоговорителя, и Эйверин расслабленно вздохнула. – Явиться завтра на улицу Гимили, дом семнадцать, к полудню!
Глава вторая,
в которой Эйверин является на улицу Гимили, дом семнадцать, к полудню
Ближе к вечеру в городе поднялся страшный ветер. От Желтой горы летел жесткий песок, царапающий глаза и глотку. А визг в подворотнях стоял такой, что горожане попросту страшились выходить из домов. Словно и не ветер это воет высоко и протяжно, а жуткие звери перебрались через городскую стену и теперь рыскают, подыскивая жертв.
Ветер так разошелся, что Эйви забеспокоилась о недавнем знакомце и решила его разыскать. Девочке неожиданно подумалось, что неплохо было бы завести друга. Завтра в полдень она потеряет свободу, и ей наверняка захочется об этом с кем-нибудь поговорить, кому-то пожаловаться. Людям такое не доверишь, но белке – вполне.
Эйверин застегнула мешковатую куртку до подбородка и подвязала полы юбки, чтобы не мешалась при ходьбе. Косынкой девочка закрыла все лицо – и без того помнила дорогу. Вела тонкими пальцами по шершавой стене да считала шаги. Отец с раннего детства учил ее ориентироваться, не полагаясь на зрение. Глаза – штука ненадежная и не вечная. Вдруг кто-то выбьет или станет темно так, что от страха не шелохнуться. Или повалит вот такой пыльный ветер, что не различишь дороги. Чувствовать надо всем телом сразу, только тогда наверняка не собьешься с пути.
Дорогу к парку девочка запомнила так: от Веселой площади идти к счастливому дому, от него к заброшенной усадьбе, а оттуда десять шагов влево, пока не провалишься в выбоину на мостовой. Почувствуешь запах стоялой воды – значит, точно перед тобой Зеленый мост. Тогда нужно крепко держаться, но натянуть на ладони рукава куртки, потому что перила, как и весь мост через Ржавую речку, ужасно старые. Недолго и занозу вогнать из прогнившего дерева. А через сорок шагов от моста начинается стена. Желтая, из грубого камня, не такая красивая, как та, что внутри города, она змейкой оплетает улицы. Нужно идти вдоль нее, пропустив три поворота.
Вот первый провал – влево ушла, кривясь и виляя, улица Рабочих. Эйверин гуляла там на прошлой неделе вместе с Додо. Он показывал ей смешные игрушки, которые делал кузнец, а после обеда они учились прясть у старой Кэм. Эйви вспомнила о солнечном Додо и ужасно расстроилась, что им даже не удалось попрощаться. Теперь, когда они стали слугами, видеться они будут нечасто, а уж о совместных прогулках и вовсе стоит забыть.
Пытаясь выбросить из головы тревожные мысли, девочка дошла и до второго поворота – почти у окраины города ютились обедневшие господа, не свыкшиеся с тем, что их кошельки больше не пухнут от двилингов, а общество, к которому они так привыкли с рождения, их отвергло. На улице Старого Света стояли узкие