Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода. Оле Нидал
Читать онлайн книгу.
где нас баловали бесконечными трапезами. Однажды во время еды все вскочили, когда владелица ресторана вдруг ткнула своим пухлым пальцем в лоб Калу Ринпоче и заявила, что видит там свет.
К ужасу буржуазных французов вскоре подъехала еще одна группа крепких датчан во главе с моим братом Бьорном, который там принял Прибежище.
По дороге в Лион мы остановились в Плеже, в одном почти неразрушенном замке. За год до этого мы советовали друзьям купить его для Кармапы. Тогда во Франции у нас было больше замков, чем буддистов. Когда здание находилось в частной собственности, приходилось платить довольно высокий налог на каждое отверстие, будь то окно или дверь. Если же здание использовалось для общественных целей, этого налога не было. Схема, при которой владелец оставляет себе только ту часть, которая ему необходима, а остальное дарит местному центру, казалась идеальной, но на деле, увы, очень редко приводила к взаимному удовлетворению. Когда возникали разногласия, чаще всего оказывалось, что западная прямота – не пара восточному стилю затяжных и уклончивых разговоров. В тех случаях, когда владелец не собирался непременно подарить что-либо тибетцам, те в конце концов чувствовали себя обманутыми и съезжали.
Шестнадцатый Кармапа благословляет Калу Ринпоче
О том, чтобы создать центр «для Калу Ринпоче», впервые заговорили буддисты в Экс-ан-Прованс. Мы не поверили своим ушам и сказали, что ведь его направил сюда Кармапа. Все кагьюпинцы должны работать вместе и не разделяться. Только гораздо позже мы узнали, что зачинщиком отхода французов был тибетский учитель Аконг Тулку. Он хотел возглавлять европейский буддизм и постоянно пытался получить письменное подтверждение этого от Кармапы, который ничего такого давать ему не собирался. А так как французы Аконгу совершенно не доверяли, им приходилось бросаться в объятия Калу Ринпоче.
В Экс-ан-Провансе несколько человек были посвящены в монахи и монахини. Поначалу центр процветал, но в 80-е годы распался под запутавшим всех влиянием одного американского ламы, подверженного перепадам настроения. Ведь их позиция была уязвима с самого начала: они замкнулись на добродетели и развивали слишком мало радости. А это лишает сопротивляемости и выдержки, и тогда в группы перестают приходить интересные люди.
Пиренеи были не только прекрасны – там мы много узнали о христианстве и буддизме. Нас пригласили к одному супер-епископу. Он поссорился с Папой Римским и поэтому хотел подарить буддистам землю. Этим его предложением Калу Ринпоче воспользоваться не мог, а другой участок, который подходил бы для центра, монсеньор отдавать не хотел. Видеть их обоих и общаться с этими пожилыми господами, каждый из которых являл собой результат работы, продолжавшейся целую жизнь, было поучительней, чем читать толстые книги по философии. С одной стороны христианское «высокое Я», все духовные составляющие которого строго отмерены и взвешены, а с другой – буддийское непосредственное, без усилий «пребывание в том, что есть».