– Работать на вас? – недоверчиво повторила Молли. И вновь разозлилась. – Мой отец работал на вас пятьдесят лет и последние пятнадцать не получал ни пенса.

      Джейкоб стоял неподвижно. Молли поняла, что он удивлен, и спросила себя, вспомнил ли он о ее отце хоть один раз за девятнадцать лет. О ней Джейкоб, уж конечно, не думал.

      – Я говорю не о вашем отце, – ответил он после минутного молчания. – Вам нужно где-то жить, а мне, представьте, нужно…

      – Я не собираюсь быть вашей служанкой, или поварихой, или…

      – Ландшафтным дизайнером? – мягко закончил за нее Джейкоб.

      Молли показалось, что она уловила в его тоне насмешку.

      – Ландшафтным дизайнером? – переспросила она, не веря своим ушам. – Вы не можете…

      – Вы сказали, что собираетесь заняться ландшафтно-парковым дизайном. А мне нужен человек, который привел бы в порядок мой парк.

      Молли моргнула, когда до нее дошел смысл его слов.

      – Это… Это огромная работа, – неуверенно проговорила она.

      Джейкоб пожал плечами:

      – Ну так что?

      – Но такая работа… – Молли замолчала. Она не хотела отказываться от потрясающей возможности, однако совесть требовала, чтобы она объяснила Джейкобу абсурдность его предложения. – Такую работу следовало бы поручить более опытному специалисту, – сказала она тихо.

      – Я знаю, – сухо заметил Джейкоб, – и вы, кажется, тоже.

      – Почему вы предлагаете это мне? – настаивала Молли.

      Она не могла понять, почему Джейкоб, пропадавший столько лет, вдруг поручает ей огромное дело, не поинтересовавшись даже, есть ли у нее рекомендации. Глядя в его холодные глаза, трудно предположить, что им движет сострадание. Так что ему надо?

      – Потому что, – нетерпеливо ответил он, – мне срочно нужен ландшафтный дизайнер. Я хочу поскорее отделаться от имения, и у меня нет времени разбираться с бесконечными резюме ищущих работу садовников.

      – Отделаться? Вы хотите продать Вольф-Мэнор?

      Губы Джейкоба скривились в улыбке, горькой и насмешливой одновременно. В этой улыбке не было ни тепла, ни веселья. Ничего человеческого. Но почему-то эта жестокая улыбка опечалила Молли. Какая-то неправильная улыбка. Какие чувства могут скрываться за ней?

      – Слишком много места для одного человека, – сказал он тихо.

      Ее лицо обдало жаром, когда она вспомнила свои слова: «Вам мало места в большом доме». Да, она была сердита. И до сих пор не понимает, чего хочет Джейкоб. Может быть, это жалость? Если так, следует немедленно