Темные ущелья. Ричард Морган
Читать онлайн книгу.
добр. Если я могу ломать твои охранные глифы, как щепочки для растопки, то насколько, по-твоему, мне будет трудно сломать этот потертый маленький меч? Знаешь, для начинающего колдуна ты проявляешь поразительную ограниченность реакций.
Рингил отпустил Друга Воронов и почувствовал, как эфес выскользнул из руки, когда кириатские ножны снова втянули часть лезвия, которую он успел обнажить. Он обратил взгляд на скособоченное тело под плащом и подавил вновь подступившую дрожь.
– С кем имею честь?
– М-да. Он все еще меня не узнал.
Внезапно труп поднялся на ноги, встал из кресла, как марионетка, которую дернули за ниточки. Рингил оказался лицом к лицу с капюшоном, напоминающим голову червя, и непроницаемой тьмой, которую тот обрамлял. Он заставил себя удержать взгляд, но, даже если там и было лицо, мертвое или живое, разглядеть его не удалось. Шепчущий голос, казалось, доносился сразу отовсюду – с карниза соломенной крыши – сквозь потрескивание в очаге – из пустоты прямо за его ухом.
– Ты не узнал меня у Восточных ворот Трелейна, когда твоя судьба была впервые изложена в понятных тебе выражениях. Ты не узнал меня у реки, когда к тебе пришел первый из Хладных и начался твой путь к Темным вратам. И я послала за тобой целый корабль трупов, когда ты наконец был готов вернуться. Так скажи мне, Рингил Эскиат – сколько раз я должна смотреть на тебя глазами мертвых, прежде чем ты воздашь мне должные почести?
Осознание пало на него, как будто обрушившаяся соломенная крыша. Плащ и капюшон, стилизованное размещение рук: одна на подлокотнике, а другая – на коленях, сжимает…
– Фирфирдар?!
– О, молодец. – Труп повернулся и зашаркал прочь, к очагу. – Много же времени на это ушло, да? Кто бы мог подумать, что узнать Королеву Темного Двора, когда она приходит в гости, так трудно. Мы же боги ваших предков, разве нет?
– Не по моей воле, – резко ответил он.
Но все равно в голове зазвучала молитва, содержащая зов и отклик, обращенная к Владычице Игральных Костей и Смерти:
Фирфирдар сидит
На троне железном, оплавленном.
Но не вредит ей
Пламя.
Ядро сердца тьмы в огне полыхающем.
Эти слова въелись в него за десять лет утомительных посещений семейного храма Эскиатов: каждую неделю, как по часам, пока он наконец-то не нашелся, что сказать отцу, и не отказался от этого спектакля.
Но к тому моменту ритуальные фразы въелись в память, как навоз в дубленую кожу.
Фирфирдар улыбается
В тени, озаренной огнем жидким,
И держит кости
Дней.
Держит кости для всех и всего, чему суждено быть.
Фирфирдар поднимает
Кости дней в длани хладной
И легко бросает
В пламя.
Призывает удачу, словно искры из кузницы судеб.
– Ну да, разумеется. – Труп неуклюже наклонился к теням рядом с очагом, и бледная рука с длинными ногтями