Поцелуй Арлекина. Олег Постнов
Читать онлайн книгу.
сказал он с усмешкой. – Фамилия его была не ***. А был он дворянин и петербургский офицер, инженерных войск. Звали его Шпенев.
– Шпенев? – повторил я для памяти.
– Или Штырев, не скажу точно. На одном параде он дал пощечину великому князю: тот оскорбил его. В этом была замешана женщина. Он бил перчаткой и ждал дуэли, а попал под суд. И был сослан в Сибирь, по этапу. Вот тут-то и начинается главная тайна.
– В чем же тайна? – спросил я удивленно.
– В том, – объяснил Сергей Степаныч, – что в столице у него остались друзья. Ну, вы понимаете… В одну ночь каторжан остановили в общей избе с поселенцами. Среди них был плут и пьяница, некто ***: они с Шпеневым были схожи лицом. Это было подстроено нарочно. И вот он за деньги (надо думать, что за немалые) согласился стать Шпеневым. Наутро он пошел в острог, а Шпенев – на поселение. Но с тех пор стал ***. Женился после на крестьянке. Вот и вся тайна.
– Вы, конечно, никогда не пытались вернуть фамилию? – спросил я.
– Дед, может быть, и пытался. А после революции было не до того…
Он вздохнул и смолк. Мне тоже расхотелось говорить. Я представил этап и весь путь, пройденный Шпеневым. Мой давешний рассказ о густоте впечатлений показался мне теперь глупым.
С минуту мы смотрели молча в окно. Разговор угас. Я взял книгу – он тоже: какой-то аляповатый детектив, который читал накануне, и с ним полез к себе наверх. Я спросил, зачем он ему. Он ответил, пожав плечом, что в его годы уже поздно читать всерьез. Я нашел это справедливым. Вскорости он уснул. Я спустил теневой щит и выключил свет.
Но мне не спалось: я стал жертвой своей фантазии. Поезд шел на север. Вагон мотало на стрелках, дрожащие полосы огня ползли из-под щита по углам купе. Огромность пространства за стеной вдруг стала болезненно ясна мне. Я старался придумать недостающие звенья в истории офицера, давшего пощечину принцу. Пустой труд! Он сам, его враг, таинственная она, их глухая судьба и смутные жизни представились мне в кругу чужой памяти лишь группой аллегорических лиц. Что означали они? Я не мог знать. Я видел лишь части при скрытом целом: удел историка! Смысл являлся, мерцал – и гас. Ревность, страсть, подлог – все казалось пустым фарсом, меж тем как целый род был брошен в Сибирь, и жизнь трех поколений ушла на то, чтобы вырваться из недр страны, слишком большой для любви и для чести. И еще, было ли это подлинным? Возможно, я все сочинил, неправильно понял… Бессонница (как и ночь) любит такие игры. Признаюсь, мои мечты казались мне ясней тогда, чем позже, при свете дня. Наконец я забылся.
В Петербург мы прибывали утром. Сергей Степаныч был хмур и отвечал сухо.
– Так вы теперь назад? – спросил я его все же, не утерпев, с особым значением.
Он взглянул искоса.
– Да… Вот решил на старости лет… К дочке.
Он подхватил чемодан: перрон уже плыл мимо. Мы простились.
В тамбуре я замешкался – и вдруг поймал на себе взгляд Махно. Тот подмигивал мне.
– Эк, сосед-то ваш, – произнес он с усмешкой.
– А что? Он вам знаком?
– Не без того будет.
Вид его стал важен.
– Ах