Шесть дней любви. Джойс Мэйнард
Читать онлайн книгу.
к запястьям, лежащим на коленях, словно мама молилась или просто сидела в церкви. Хотя мы в церковь не ходим.
Потом вдруг спохватился и посмотрел на меня.
– Сынок, ты только не расстраивайся. В такой ситуации иначе нельзя. А вы, Адель… Не хочу смущать вас, но, если нужно в уборную, ну, или что-то в этом роде, говорите сразу. Если не возражаете, я посижу здесь, рядом с вами. Чтобы ничего не упустить.
Фрэнк снова поморщился, и я понял, что ему больно.
Мама спросила, как его нога. Лекарствами она особо не увлекалась, но держала под раковиной медицинский спирт.
– Не дай бог инфекция попадет. Нужно шину наложить, сразу полегчает. Нога будет работать, словно ничего не случилось.
– А если я не хочу, чтобы было так, словно ничего не случилось? – спросил Фрэнк. – Что, если я перемен хочу?
Фрэнк ее кормил. Блюдо с чили он поставил на стол перед собой, но так, чтобы я без труда дотягивался, хотя меня-то никто не связывал. Такого вкусного я и правда в жизни не пробовал.
Он осторожно подносил чили к маминым губам и следил, чтобы она все съела. Ничего общего с тем, как Эвелин кормила Барри, или с тем, как Марджори пичкала ребенка – якобы мою сестричку. Марджори заливала персиковое пюре Хлое в рот, параллельно трещала по телефону или орала на Ричарда, так что половина размазывалась по Хлоиному комбинезону, а Марджори даже не замечала. Кто-то скажет: унизительно, когда тебя кормят с ложечки. Зачерпнут слишком много – глотай и давись, слишком мало – сиди, умоляюще разинув рот. А ведь так недолго и взбеситься: тогда останется лишь плюнуть в кормящего, а потом выть от голода.
Фрэнк умудрялся кормить красиво, действовал как искусный ювелир, аккуратист-ученый или старый японец, что сутками корпит над одним бонсаем.
Он зачерпывал чили понемногу, чтобы мама не давилась и не пачкала подбородок. Фрэнк, несомненно, понимал: перед ним женщина, которая хочет быть красивой даже привязанная к стулу на своей кухне, где сидят лишь ее сын и беглый заключенный. Возможно, мнение первого ее не волновало, а вот понравиться второму очень даже хотелось.
Прежде чем поднести ложку к ее рту, Фрэнк дул на чили, чтобы мама не обожглась. Несколько ложек чили, потом вода или вино – Фрэнк подавал то одно, то другое, маме и просить не приходилось.
Ужиная со мной, мама трещит без умолку, но тем вечером мы ели практически молча. Казалось, маме и Фрэнку не нужно говорить. Одних полужестов хватало: как она вытягивала шею, как тянулась к нему, словно птенец из гнезда. Как он наклонялся к ней, словно художник к картине: то мазок нанести, то просто взглянуть на свое творение.
Вот по щеке у мамы размазался томатный соус. Она могла запросто слизнуть его, но уже поняла, что в этом нет нужды. Фрэнк смочил салфетку водой и осторожно прижал к щеке. Его палец на миг коснулся маминой кожи, чтобы вытереть насухо. Мама чуть заметно кивнула, ее волосы свесились Фрэнку на руку, и тот аккуратно убрал длинную прядь с лица.
Сам он не ел. Я вот проголодался, но сидеть с ними за столом казалось