Вот поезд, отправится он через семь

      Минут, через шесть, через пять. Надоело!

      Как тянется время, не нужное тем,

      Кто мается, ждет и скучает без дела.

      Он несколько раз поглядит на часы:

      Тем уже их шаг, чем глядишь на них строже.

      Ему этой жизни известны азы,

      Он знает, что время неровно, – и всё же!

      Дорожный рабочий пройдет вдоль путей,

      Сквозь дымку оплывшее солнце проступит,

      Еще он заметит чету голубей,

      Бредущих в раскачку, но он их не любит.

      Скорей бы уж, что ли! Не вечно же тут

      Стоять, – разорвать эти вечные путы,

      Они его давят, они ему жмут…

      Когда-нибудь вспомнит он эти минуты!

      Кто умер, тот умер. Покуда он жил,

      Ему открывались загробные дали,

      И лиственный шелест предвестьем служил

      Нездешних садов; не вдаваясь в детали,

      Он что-то такое себе представлял,

      Какой-то кустарник, быть может, аллею,

      Где он в этой жизни с любимой гулял

      И там обязательно встретится с нею.

      Но небо есть небо, там нет ни дубов,

      Ни улиц, ни ярких цветов на балконе,

      Хотя у художников Средних веков

      Ландшафт ему нравился потусторонний,

      Но небо есть небо: щепотку земли,

      Песчинку, травинку – и ту не достанешь.

      Кто умер, тот умер, его погребли –

      И он не воскреснет. Откуда ты знаешь?

      Теперь, когда стихи пишу, меня сомненье

      Одолевает: кто прочтет стихотворенье

      И нужно ли оно кому-нибудь? Вот столп

      Александрийский, он внушает восхищенье,

      И мало что при нас сравниться с ним могло б.

      Как нравится он мне на площади Дворцовой!

      Представить без него нельзя ее, подковой

      Лежащую под ним, – и в бурях уцелел,

      И в бедах – вековой, гранитный, образцовый,

      И Пушкин на него задумчиво смотрел.

      Он мог, свои стихи с ним сравнивая, даже

      По праву вознести их выше, но не наши!

      И, шестистопный ямб взяв у него взаймы,

      Я думаю о том, что столп стоит на страже

      Всего, что он любил, надежнее, чем мы.

      Как брызги фонтана на пар от фонтана

      Похожи, на влажную дымку тумана,

      И тень эта, пар, долетает, как дым,

      К садовой скамье, на которой сидим.

      Фонтан белогривый, фонтан пышнотелый,

      Еще он похож на костер, только белый,

      Готовый зайти за любую межу.

      Зачем на него я так долго гляжу?

      Подумаешь, невидаль! Надо ль об этом

      Вертеть так и этак строку и предметом

      Таким свое зренье и ум занимать?

      Еще он похож на упавшую