Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга первая. Александр Черенов
Читать онлайн книгу.
задрапировать сосредоточенного взгляда Леонида Ильича: и, отдыхая у костра, он работал. И не только с Подгорным, но и по нему. К чести обоих, ни тот, ни другой не отвели взгляда: sapienti sat. Умному – достаточно.
– Я рад, что мы с тобой поговорили откровенно.
Брежнев с чувством подержался за руку Подгорного: следовало поощрить открытость вчерашнего недруга и соперника.
– И полностью согласен с тобой: Хруща надо призвать к ответу. Пора. Давно уже пора.
– Форма?
Разговор пошёл по нарастающей. И это был уже конкретный разговор. Прав Екклесиаст: «время молчать – и время говорить».
Брежнев двинул плечом. Не в порядке демонстрации уклончивости: иллюстрируя раздумье.
– Пленум. К более точному ответу я пока не готов. Но в одном убеждён твёрдо: вопрос надо будет решать на Пленуме. Только Пленум сможет призвать Хруща к ответу. Только он сможет с него «снять стружку». Но Пленум надо готовить, Коля.
Леонид Ильич «нырнул» в глаза Подгорному. Более того: «залез в них с ногами». Но – странное дело: тот и не сопротивлялся. Напротив: «ещё шире распахнул двери». Не ограничившись взглядом, он утвердительно качнул головой и тем, что на ней осталось.
Оба понимали то, что «осталось за скобками». Поэтому лишняя откровенность не требовалась. Её квалифицированно замещал опыт недавнего прошлого. Шесть лет тому назад большинство Президиума – а в это большинство входили авторитетнейшие люди: Молотов, Маленков, Каганович, Булганин, Ворошилов, Шепилов, Сабуров, Первухин – решило «попросить товарища». Оснований для этого уже тогда было более чем достаточно. Только «непроходимый» тупица мог думать о том, что основным мотивом их намерений было желание «повернуть ход истории вспять».
Все эти люди прекрасно разбирались в диалектике и формальной логике. Уже с точки зрения этих наук подобные суждения выглядят чистейшей нелепицей, ибо история – это однонаправленное движение вперёд. Да и «за пределами диалектики» они руководствовались иными мотивами. Прежде других они разглядели то, что уже подходило под «волюнтаризм и субъективизм». Прежде других они поняли, что методы руководства Хрущёва уже принесли вреда много больше, чем даже методы руководства Сталина. И чтобы вред этот не стал непоправимым, Хруща надо было «снимать».
Но «товарищи антипартийцы» просчитались в оценке ситуации. Их сил для свержения будущего «кукурузовода» было недостаточно. Даже в Президиуме – иначе Хрущ уехал бы с заседания домой пенсионером. А, может, и не домой. Но не смогли. На Президиуме не смогли. Что, уж, тут говорить о ЦК, где большинство «горой стояло» за Хрущёва. Даже не за Хрущёва: за спокойный быт. В большинстве своём революционеры и борцы либо сошли «на нет», либо «вышли в тираж». К власти пришёл обыватель, который хотел работать от девяти до шести, и желательно – с двумя выходными. Единственный человек, кто мог обеспечить ему эту жизнь, был Хрущёв. Недаром же Никита Сергеевич стал автором «крылатых слов»: «Работать надо до шести вечера. А тот, кто засиживается