Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2. Михаил Маришин
Читать онлайн книгу.
уже имел. А «боевой» Х-образник мощностью шестьсот тридцать лошадей весил всего триста пятьдесят килограмм! С перспективой раскрутить его до семисот. В памяти всплывало, что советский опытный авиамотор М-72 при мощности две тысячи лошадиных сил имел массу около тонны в начале сороковых годов; получалось, что мы вплотную подошли к нему по параметру весовой эффективности уже в начале тридцатых. Но имелся ещё и скрытый резерв. На настоящий момент из того, что было мне известно, самым экономичным авиамотором был М-17, который расходовал двести двадцать грамм бензина на лошадиную силу в час. Дизель Чаромского имел расход всего сто пятьдесят грамм более плотного керосина на лошадиную силу в час! И была реальная перспектива ещё его снизить грамм на десять. А моторы М-22 и американский «Райт» вообще отличались завидным аппетитом, АН-130 выигрывал у них по топливу аж в два с половиной раза.
Получалось, что для СССР вопрос разделения авиации на тактическую и стратегическую, по сути, перестал быть актуальным. Обычные фронтовые пикировщики, при прочих равных, могли бы наносить удары на вдвое-втрое большую глубину, подменяя собой «стратегов», по крайней мере в отношении Европы и Азии. Поэтому я и стоял на том, чтобы отказаться от четырёхмоторных боевых самолётов, делая их исключительно транспортными. Упирал я при этом на пролетарскую солидарность: негоже бомбить абы как, снося жилые кварталы вместе с проживающими там трудящимися. Удары должны быть «хирургическими», строго по дворцам буржуев, что могли обеспечить только пикировщики.
Статьи я старался писать как можно подробнее, с художественными зарисовками, иллюстрирующими будущие действия советских авиаторов в войне, поэтому эта работа заняла у меня много времени. К главному своему «литературному» проекту я только приступил, основательно покопавшись в памяти и долго думая над поправками к современным условиям. «Оптимальная структура танковых войск» – это вам не фунт изюма!
Время от полдника до ужина было «общественным». Вне зависимости от желания, приходилось присутствовать на политинформациях и коллективных читках газет с разъяснениями текущего момента и линии партии. Меня просто выводило из себя то, что составить объективное представление о положении в мире исходя из этой «информации» было решительно невозможно. Она была полезна разве что в плане того, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, противоречащего политическому курсу, в повседневном общении. Однако существенным положительным моментом была позитивная направленность пропаганды в будущее, резко контрастировавшая с привычными для начала двадцать первого века копаниями в прошлом и ложным выбором между «забыть» и «покаяться». У человека всегда должна быть перспектива «куда» и «зачем» жить – хоть какая-то, пусть призрачная, надежда.
Политика быстро мне наскучила, и я сам напросился разнообразить освещаемые вопросы.