Время собирать урожай. Анастасия Головачева
Читать онлайн книгу.
поборник халявы, за то и получил от меня в лицо такой плевок. Он лишь виновато опустил голову и прошел в комнату, где стал приносить соболезнования моему отцу, которому они, ясное дело, были нужнее. Седой его неустанно благодарил.
Пришли Толстый и Тонкий, потом Слава со своей отвратительной женой, муж Грачевской, Рафаил… Постепенно подтянулись все, кто желал отведать халявной водки. Эти черти принялись жрать и пить, а я смотрела на них с отвращением. Толстый это заметил и метнул в меня такой жуткий взгляд, полный презрения, что мне аж страшно стало, я убежала в комнату к бабушке. Она сидела на кресле, рядом стояла еда, которую принесла ей мама, нетронутая. Дядя Витя был в своей комнате, я слышала, как он чавкает.
Поминки превратились в самую обыкновенную попойку: отцовские гости стали забывать о том, что в доме кто-то умер, все чаще слышался смех, говорили все громче. Мама решила уйти, потому что ей противно было на все это смотреть. А знаете, она изменилась: с тех пор, как она стала жить с Алешей, она превратилась в человека, стала намного меньше пить, у нее появились принципы, она стала хозяйственной, больше не выглядела вульгарно и вызывающе.
Мама попросила Вику проследить за всем, убраться и прочее-подобное. Вика согласилась и проводила брата с его возлюбленной. Однако обещания своего Виктория так и не выполнила. Я ее не виню. Когда пьянка полностью завладела поминальным столом, она просто не смогла там больше находиться. Вика взяла под руку свою подругу, они сделали попытку дать сыну покойного последние наставления и ушли. Наставления были услышаны, но не исполнены. Поминки окончательно превратились в праздник с музыкой и песнями. Пришли какие-то девки, которых я видела впервые. Отец включил караоке. Насколько абсурдный мир, в котором я живу. Вот так вот провожали моего деда, человека, которого отец, по его же словам, любил всем сердцем! Человека, прожившего жизнь достойную! И проводы эти длились четыре дня. Соседи по дому не вызывали милицию только лишь из сочувствия к нашей семье, погрязшей в такой потере, но стоило ли сочувствовать? Все прекрасно слышали, как рыдания отца сменялись писклявым пением в микрофон каких-то шалав. Балаган! Пару раз Вика пыталась зайти к нам, образумить отца, но взбешенная увиденным, разворачивалась и шла прочь. Больше вмешиваться не решался никто. Так прошло первое в моей жизни прощание. Когда бабушки у подъезда пытались неделей позже упрекнуть протрезвевшего отца, он открывал на них хайло и в бешенстве рассказывал о своей душевной боли и о том, что ему необходимо было ее излечить, ведь груз потери так тяжел. Когда Вика и Настя кидали в его сторону презрительные взгляды, он виновато опускал голову, но заговорить с ними так и не решался. Когда мама прочитала ему лекцию, он покрыл ее последними словами. Так он отвернул от себя тех, кто ему помог, зато остался при друзьях.
Седому было мало того, что он обидел бывшую жену, которая помогла ему всем, чем только могла, он решил ее окончательно унизить. Седой, разъяренный тем, что был теперь у бывшей жены в долгу,