Полубрат. Ларс Соби Кристенсен
Читать онлайн книгу.
на шее вмятину и сетку сине-красных капилляров вокруг. И едва она заметила это и подняла руку, как в дверь зазвонили. Вера выпрямилась. Волосы закрыли шею. Старуха грохнула кулаком по дивану: – Если это опять проклятый педель, ужо я затяну ему на горле галстук раз и навсегда! Вера, если услышишь крики, не пугайся!
Старуха босиком прошлепала на кухню и распахнула дверь. Там стоял-таки Банг, по-прежнему при параде и с безразмерным бантом в петлице, но лыка не вяжущий и с таким амбре изо рта, что мухи дохли на лету. Он качнулся вперед и попробовал изобразить поклон. У Пра глаза стали как щелки, и она замахала рукой перед носом, разгоняя запах. – Что теперь? Песчинки в песочнице недосчитались? Или от мирной жизни мозги совсем набекрень съехали?
Домоуправ откачнулся в вертикальное положение, но глаза остались прикованы к босым ногам Пра. – Я хотел просто сказать, что вы забыли на чердаке корзину с бельем. – И?.. – Я хотел сказать, что я не против сходить за ней и принести вам. – Зато я против. На сегодня вы свободны, молодой человек.
Пра захлопнула дверь перед его носом и не ушла, пока не услышала, что он захромал вниз по лестнице, громко сам с собою разговаривая. А если Банг начинал такой диалог, речь всегда заходила о тройном прыжке и о рекордах, которые он наверняка бы установил, когда б не травмы, козни и судьба-злодейка, и по ходу этих разбирательств Банг обычно распалял себя не на шутку. Пра бегом засеменила к Вере, села рядом, провела гребнем по сухим волосам и снова открыла шею, такую тонкую, что старуха едва не заплакала. Она попробовала засмеяться. – Ну мужики! На все про все у них дежурный костюм. Что свадьба, что похороны, мир или война, на них один и тот же заношенный костюм! За исключением Вильхельма, конечно. Он вообще никогда костюмов не носил. Я рассказывала тебе о последней ночи, которую он провел у меня? Наверняка рассказывала, но все равно послушай. Я впустила его, хотя, конечно, заперла дверь на три ключа и прочее. Он уплывал на следующий день, на пароходе «Антарктида». Мне исполнилось столько лет, сколько тебе, и крови у меня бывали такие, что я думала: умру, сердце обескровится, и все. И вот он пробрался ко мне через все запоры, которые, может, я и нескладно заперла, как узнать? Он лег ко мне, и кровь остановилась. Это был наш с ним первый и последний раз. Первый и последний, Вера.
Старуха замолчала и отпустила Верины волосы. Метка не от ногтя. Похоже на укус, на синие отпечатки чьих-то зубов. Она похолодела, мороз по коже. – Детонька моя, – прошептала Пра, – что случилось на чердаке? Кто-то плохо поступил с тобой? – Вера уткнулась головой ей в колени и тихо заплакала, она плакала, пока не кончились слезы, это был весь ее ответ, содрогающееся от плача тело. А Пра гладила ее и чувствовала, как в ней разгорается ярость, та ярость, что суть оборотная сторона горя, горя, которого она хватила с лихвой, она ведь жила на одном горе, только горе заставляло трепыхаться ее сердце. Но теперь к нему добавилась ярость. Гладя Веру по щеке, старуха думала, что, если кто-то позволил себе поднять руку на ее Веру,