Секрет каллиграфа. Рафик Шами
Читать онлайн книгу.
Сейчас молодые люди срывали штаны со своей жертвы, которой так никто и не решился прийти на помощь. Лицо мужчины побледнело и словно окаменело. Казалось, он не чувствовал сыпавшихся на него ударов. Он никого не проклинал и не просил пощады, а просто в поисках очков шарил рукой по асфальту под тощими ногами своих мучителей.
– В луже, – подсказала ему Нура.
К лежавшему на мостовой мужчине направился какой-то пожилой господин в сером, как у чиновника, пиджаке, однако человек в национальной одежде грубо схватил его за руку. Это был мускулистый крепыш лет тридцати, обутый в туфли без задников, гладко выбритый, с пышными вощеными усами и изящной бамбуковой тростью под мышкой. Его костюм состоял из белой рубашки под пестрым жилетом и черных шаровар, подпоясанных широким шелковым поясом. Узорчатая черно-белая куфия – арабский мужской платок – складками ниспадала на плечи. Любой житель Дамаска с первого взгляда признал бы в нем местного задиру из тех, кого называли здесь турецким словом «кабадай», что значит «сорвиголова». Это были бесстрашные и ловкие бойцы, которые часто искали драки. Средства к существованию они добывали себе шантажом или выполнением за деньги разнообразных сомнительных поручений. Сейчас кабадай с нескрываемым удовольствием наблюдал за действиями молодежи.
– Не мешай детям разбираться с неверным, отнимающим у них последний кусок хлеба, – сказал он, хватая старика левой рукой за шею и хлопая его бамбуковой тростью пониже спины.
Человек в сером пиджаке принялся хныкать, как наказанный школьник, чем вызвал смех наблюдавших за сценой прохожих.
Теперь неверный лежал посреди улицы, съежившись в комок, совсем голый, и беззвучно плакал. Толпа молодежи, оставив наконец несчастного в покое, потекла по улице, не прекращая пения и танцев. Маленький бледный мальчик с изрытым оспинами лицом вернулся к лежавшему, чтобы нанести ему последний удар в спину, после чего, раскинув руки в стороны и изображая таким образом самолет, побежал догонять своих товарищей.
– Нура, иди домой. Здесь нечего смотреть девочке, – с мягкой укоризной заметил торговец Элиас, наблюдавший сцену избиения из окна своей лавки.
Нура вздрогнула, однако не двинулась с места, не сводя глаз с голого мужчины. Тот медленно сел и огляделся, прикрываясь оставшимися от штанов лохмотьями. Проходивший мимо нищий подобрал очки, которые, несмотря ни на что, остались целыми, и поднес их сидевшему. Не обращая внимания на нищего, мужчина нацепил очки на нос и, поднявшись, удалился в свою лавку.
Когда за обедом, задыхаясь от волнения, Нура рассказала обо всем этом матери, та выслушала ее равнодушно. А толстая соседка Бадия, едва ли не каждый день заходившая к ним в гости, громко рассмеялась, стукнув кофейной чашкой о стол.
– И поделом бессердечному поклоннику креста! Будет знать, как взвинчивать цены, – зашипела мать.
Нура вздрогнула.
Развеселившаяся гостья сообщила, что неподалеку от мечети Омейядов молодежь избила одного еврейского торговца