История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2. Джованни Джакомо Казанова
Читать онлайн книгу.
ни решиться ехать в Неаполь вместе с ней. Одна мысль, что моя любовь может стать препятствием для карьеры Терезы, заставляла меня содрогнуться; то же, что мешало мне отправиться в Неаполь вместе с ней, было мое самолюбие, еще более сильное, чем пламя любви к ней. Как бы я смог решиться вернуться в Неаполь через семь-восемь месяцев после своего отъезда, в униженном положении человека, живущего за счет своей жены или любовницы? Что скажут мой кузен дон Антонио, отец и сын Пало, дон Лелио Караффа и все общество Неаполя, кто меня знает? Я содрогался при мысли о донне Лукреции и ее муже. Будучи окружен презрением всего тамошнего общества, мог ли я не чувствовать себя несчастным, несмотря на всю нежность, с которой любил Терезу? Соединившись с ней, в качестве мужа или любовника, я бы чувствовал себя пристыженным, оскорбленным, опускаясь в глазах общества до положения приживала. Мысль, что в лучшую пору моей молодости я могу распроститься со всякой надеждой на великую судьбу, для которой я, казалось, был рожден, бросила на чашу весов такой груз, что мой разум заставил замолчать мое сердце. Я принял временное решение, которое позволяло выиграть время. Я написал Терезе, чтобы она направлялась в Неаполь, и заверил ее, что приеду соединиться с ней либо в июле, либо по моем возвращении из Константинополя. Я рекомендовал ей взять себе горничную приличного вида, чтобы появиться благопристойно в большом Неаполе, и вести себя там так, чтобы я мог стать ее мужем, ни от чего не краснея. Я предвидел, что судьба Терезы должна зависеть от ее красоты более, чем от ее таланта, и таков, как я себя знал, я понимал, что не смогу никогда быть ни хорошим любовником, ни удобным мужем.
Моя любовь уступила моему рассудку; но любовь моя не была столь уступчива еще неделю назад. Я написал, чтобы она отвечала мне в Болонью с таким же нарочным, и три дня спустя получил ее последнее письмо, в котором она сообщила, что подписала контракт, что она наняла горничную, которая может быть представлена как ее мать, что она отправляется в середине мая и что она будет меня ждать до тех пор, пока я не напишу ей, что не думаю больше о ней. Через четыре дня после получения этого письма я уехал в Венецию, но вот что случилось со мной перед отъездом.
Французский офицер, которому я написал, чтобы вернуть себе свой чемодан, поручив ему заплатить за лошадь, которую я увел, или которая меня увела, написал мне, что прислан мой паспорт, что он находится в военной канцелярии, и что он легко сможет мне его передать вместе с чемоданом, если я приму на себя труд заплатить пятьдесят дублонов за лошадь, которую я увел, дону Марчелло Бирак, комиссионеру испанской армии, который живет в названном им доме. Он сказал, что написал обо всем этому г-ну Бирак, который, получив означенную сумму, напишет ему, чтобы он отправил мне чемодан и письмо.
Обрадованный, что все в порядке, я, не теряя ни минуты, отправился к комиссионеру, который жил с вместе с венецианцем, знакомым мне, по имени Батагья. Я выложил ему деньги, и уже утром того дня, когда я должен был покинуть Болонью, получил